Сергей Ильин - Аврора

Все чудеса во мне – твои,

Твои глаза мне дарят звезды…

Зевс, полный восторга:

Рассветный поцелуй Титанов!

Я повторю его!

О, ветер, вынеси на берег подобных волнам

Белокурых женщин, о ветер Эос!

Зевс бежит на озарённый Эос берег моря и целует вспененные ветром волны, из волн рождаются прекрасные жёны Зевса, он восклицает, обегая волны:

Неповторимы вы,

Вы все неповторимы,

Как Зевса поцелуи вы.

Жены:

Кто Зевс? Вы в чем неповторимы?

Жены окружают Зевса и уносят его в по-матерински взволнованное море:

Нет лучше ничего, чем поцелуи Зевса на рассвете…

Титаны улыбаются и вспенивают волны.

Эос:

Как ты находчив, Зевс.

Из-за розового лучистого развевающегося над морем парео Эос поднимается её ослепляющая сестра Гелиос:

Все веселишься, Зевс,

Придумай ка ты что,

Чтоб тигр тебя не съел,

Он голоден уж много дней

И зубки жён твоих не так уж безобидны…

Зевс ловит рыбу и несёт на берег.

Титан ловко оставляет объятия Эос, Обращаясь в огромную кошку, и съедает Рыбу Зевса, облизываясь, говорит:

Ты ловок и удачлив, Зевс…

И так мне нравишься ты больше…

Жены, окружая Зевса:

Мы накупались, нам бы молочка!

Зевс, обескураженный:

Ну… Ждите… О, ветер, принеси

Семян для трав, засей пустыни…

Вам нужно пастушков родить… (Жёнам).

Жены:

На пастушков не хватит поцелуев, Зевс…

Эос, смеётся:

Теперь они тебя научат,

Чем ветры Эос нагружать.

Дерзай, изверженный Титаном.

Титан и Эос прощаются с Гелиос и с раскатами дальнего грома уносятся ветром за синие горы.

Автор как бы пишет на экране и произносит:

«Кто дольше спит, тот свет Авроры

В зените Солнца видит из-за гор,

Конечно, если полдень не проспит.

Её лучи не столь отверженно слепят

На освещённом раньше небе,

Не умаляя и ничуть достоинства её,

Напротив, возвышая их.»

В ущельи между серых и высоких гор растянулись отряды армии Александра Македонского.

Александр:

Как не хватает здесь мне видов с детства дорогих,

И видов с царственных холмов

Восточных берегов окрестностей Афин:

Рассвет над морем – лучезарен. Эос…

Автор:

«Как вдохновляет он… и, покорив Афины,

Александр немеркнущим титаном

Её подобие рассветов искал в царицах пламенных Востока.

Титан, что возыграл и в нем, разбил все армии до Инда,

Продлив Европы карту на Восток,

На берега Персидского залива.

Так создана Земля: в её вращении ветра уносят на Восток.

Чем ближе к Гималаям – тем дольше ждать рассвета:

Он высок, полуденный Восток.

В ущелье гор едва ль, что не темно,

На где-то уж сияющем рассвете

Кого-то Солнце слепит,

Здесь же играют тени…»

На колеснице два титана: Александр и Аристотель в окружении македонских воинов и художников. [1] Перед своим последним походом Александр Македонский усвоил и «науку» Дария – научился управлять Персией. Он обращается к Аристотелю, полный желания идти в Индию, в то же время как бы отсылает Аристотеля и Апеллеса в Грецию (в это время он рвёт отношения со многими соратниками, в том числе и с племянником Аристотеля). Он ищет свой способ достроить науку управлять всем Миром, населённым людьми… Но есть ещё и силы природы, неподвластные ему. Александр на вершине (Гиндукуш!), но пока вокруг его ещё не высочайшие вершины мира. Полный желания овладеть Индией он всё больше отдаляется от греческой культуры. Новый багаж культуры покорённых Ассирии, Египта, Месопотамии, Мидии, Согдианы и Персии не всем в его окружении по плечу.

Аристотель:

Не хватит всех цариц Востока,

Чтоб Вам затмить об Эос грусть,

Об Эос розовых Афин…

Александр:

Не думал я, что этот яд сильнее ядовитых стрел.

Нет берегов Афин – вернёмся к Тигра берегам

И полных солнца эллинов восславит вновь Столица их.

Волнения столиц вдыхают жизнь в наши тела,

Как волны моря дарят жизнь уснувшим в штиле морякам.

У дороги в узком ущельи меж высоких гор пред зеленеющей по весне долиной – шатёр.

Александр сходит с колесницы и идёт в шатёр, прощаясь с Аристотелем:

Не думал, Аристотель, что яства

Буду видеть раньше я,

Чем Эос первые лучи —

Вот и поэтика твоя!

Лишь для Титанов создана она,

Витающих над бездной жизни.

Аристотель:

И ты, мой Александр, – Титан!