Емельян Викторов - Театр. Четыре пьесы

Андрей пожимает плечами.

Сорина. В прошлую нашу встречу Вы, помнится, мне говорили, что заезжали в Украинск на обратном пути с Кавказа – специально для объяснения с супругой.

Протазанов . Заезжал.

Сорина. Она согласилась на развод?

Протазанов . Этого я как раз и не понял.

Сорина. Не поняли, согласна она или нет? Так о чём же Вы говорили с нею?

Протазанов . Сначала о разводе.

Сорина. А потом?

Протазанов . О её драгоценностях.

Сорина. Какие ещё драгоценности? И при чём же они тут?

Протазанов . При чём они, я и сам не понял. Дело было так. В Украинске я пришёл к жене и сказал, что люблю другую. Предложил разойтись по-хорошему. Сначала разговор происходил с глазу на глаз. Потом жена привела сына, мать, калеку-сестру. Началась истерика. Жена обвиняла меня в похищении её драгоценностей. Грозилась посадить.

Сорина. Много вещей пропало?

Протазанов . Золотая цепь, граммов на сорок…

Заседатель-женщина. Ого!

Протазанов . Несколько бриллиантовых колец. Ещё там что-то…

Сорина. Откуда у Вашей жены всё это?

Протазанов . Якобы семейные ценности.

Сорина. А при каких обстоятельствах они пропали?

Протазанов . Почём я знаю. Были и исчезли. Случилось это года два назад. У нас же не квартира, а двор проходной. Соседка чуть ли не каждую ночь нового приводит. Дверь в нашу комнату можно открыть любым гвоздём, а шкатулку с этими побрякушками жена имела глупость держать на виду.

Сорина. Ваша жена обращалась куда-нибудь по поводу пропажи?

Протазанов . Нет. Хоть я и рекомендовал ей обратиться в МУР.

Сорина. Не обращалась. Почему же она утверждает, что именно Вы похититель?

Протазанов . Наверное, потому, что я решил оставить её.

Сорина. Не очень логично.

Протазанов . Возможно. Но ничего другого я предположить не могу. Раз ты меня бросаешь, значит, ты вор. И я за воровство тебя посажу.

Сорина. Насколько я понимаю, на развод она не согласна.

Протазанов . Выходит так.

Заседатель-мужчина . Лучше мужа подарить тюрьме, чем другой женщине.

Общий смех.

Заседатель-женщина. Вы уж такое скажете, Иван Васильевич.

Сорина. Андрей Петрович, Ваша жена на самом деле считает Вас похитителем своих драгоценностей?

Протазанов . Вряд ли. Просто глупая угроза,

Заседатель-мужчина . И неприятная вдобавок.

Протазанов . Приятного мало.

Сорина. Ладно. Перенесём суд на две недели и пошлём Вашей жене ещё одну заказную повестку в Украинск. Вытребовать её через милицию из Украинска я не могу. Вот если бы Вы злостно уклонялись от уплаты алиментов, я бы Вас тогда со дна морского достала.

Протазанов (вставая). До свидания.

Сорина. До свидания. Жду Вас через две недели в это же время.

Андрей уходит.

Заседатель-женщина. Тамара Евгеньевна!

Сорина. Что скажете?

Заседатель-женщина. А знаете, через полгодика от жены гражданина… как его там…

Сорина. Протазанова.

Заседатель-женщина. …от жены гражданина Протазанова в Ваш адрес может поступить букетик цветов или коробка конфет. Кстати, не угостите ли? (Смеётся.)

Сорина (улыбаясь, вынимает из ящика стола коробку конфет и открывает крышку). Угощайтесь.

Все берут по конфете.

Заседатель-мужчина . Думаете, Протазанов не уйдёт от жены?

Заседатель-женщина. Может быть, и не уйдёт.

Заседатель-мужчина . Если бы тут была замешана только женщина. Насколько я понимаю, их семейная жизнь идёт вкривь и вкось. Чего стоит хотя бы это дурацкое обвинение в похищении ценностей. Я бы не простил жене такого.

Сорина. Вы уверены?

Заседатель-мужчина (запальчиво). Уверен. Если бы моя жена сказала мне что-нибудь подобное…

Сорина (перебивая). Чужим мужьям и чужим жёнам мы почти ничего не склонны прощать.

Заседатель-мужчина . Но моя жена мне ничего такого никогда не говорила. И не скажет.