Стоните Лючия - Сценарий сериала по роману «Палач Демона» (фрагмент)

48. Раненый офицер царской армии – сосед по палате Маматова.

49. Охранник Сергей, дежуривший после свадьбы во дворе.

50. Ротмистр-хам в госпитале Луцка.

51. Медсестра в Луцке в возрасте – 45—50

52. Две молодые медсестры – 25 лет.

53. Банщик – мужик – 50—60 лет.

54. Фотограф в дореволюционном Луцке – 60 лет.

55. Возница-мужик в дореволюционном Луцке.

Сцена 1-я. Наши дни. Особняк Артемьева. Вечер. Свадьба на лужайке перед домом.

Жених Михаил Артемьев: Свет, тебе как все? (танцует и кричит)

Светлана (невеста): Кла-аа-сно! Ух-ха! (пляшет)

Артемьев Никитину (отцы на балконе): А, похоже, дети всем довольны. Вон, как твоя Светик отплясывает, а?

Никитин (отец невесты): Похоже, да. Она у меня притворяться не умеет (улыбается).

Светлана: Папа-а! (посылает ему воздушный поцелуй и позирует перед оператором на камеру)

Тамада в микрофон: А слабо цыганочку с выходом?! Ну, кто могет?! Просим, просим (выходит одна женщина исполняет цыганочку, к ней выскакивает тамада и пляшет) Эх, ромалэ! (гости аплодируют в такт).

Артемьев: Ну и тамада у нас прикольный, с огоньком.

Никитин: Точно, что надо. Премию ему потом подкину. Ну, давай, куманек, что ли, чтоб все путем. (пьют)

Тамада: Объявляю танец жениха и невесты! Гости расступаются, включают динамики (звучит вальс). Молодые танцуют. Их снимают.

Повариха с дворецким смотрят из распахнутого окна первого этажа.

Повариха Полина: Ну, до чего ж красивая пара!

Дворецкий: Да-а…

Через забор особняка незаметно для охраны перелезает юноша в черном. Встает за дерево и зло смотрит из-за ствола на танец молодых.

Сцена 2-я. Наши дни. Там же. Никитин: Ну, я буду не я, если не спляшу на свадьбе дочери! (спускается с балкона и, ущипнув повариху, стоящую внизу) Ну, что глазастая, тряхнем что есть? (подходит к музыкантам, что-то говорит, подходит к дочери) Светик мой, ты счастлива?

Светлана: Конечно, папа (целует его в щеку)

Никитин машет музыкантам: Айн момент! (Бьет чечетку с приблатненными коленцами, все аплодируют)

Артемьев на балконе: Ну, Ник дает.

Один из охранников: Ничего себе, я и не думал, что шеф может такое.

Другой охранник: Он сегодня для дочки готов на голове ходить, не то, что сплясать. Она ж для него все. Он же ее один без жены вырастил. Рано умерла, что-то со здоровьем. Они в этом с генералом похожи.

Никитин заканчивает плясать, раскланивается: Спасибо, гости дорогие. А теперь хочу поднять бокал за здоровье молодых. Миша и Света, будьте счастливы! Пьет. (разбивает бокал) На счастье! Ура!

Гости: Ура-а-а!

Артемьев: Браво, браво (аплодирует). Никитин машет и возвращается на балкон.

Юноша из-за ствола дерева: Убил бы.

Переход. Кусты. Кто-то смотрит за оградой особняка (одни глаза) из кустов на свадьбу сквозь решетчатую парковую ограду. Кадры свадьбы со стороны. (ухает филин)

Сцена 3-я. Наши дни. Двор особняка Артемьева. Во дворе танцует Никитин с какой-то женщиной и жених с невестой. Дворецкий и повариха внутри у окна смотрят на танцующих, говорят.

Повариха: А кто он такой этот Георгий Степанович?

Дворецкий: Ну, это в определенных кругах легендарная личность. К примеру, шрам на лице он заработал в питерских «крестах». (Шрам)

Повариха: Ой, расскажите, Иван Иванович.

Дворецкий: Его притащили туда как-то в 1988-м году по поводу одной из громких разборок. Тогда возле порта в перестрелке погибли несколько бойцов противоборствующих группировок. Нику, то есть нашему Георгию Степановичу не повезло, он попался в руки ОМОНовцев. Когда Ника доставили к следователю, тот, видя, что перед ним человек жесткий, попытался «сломать» подследственного. Для чего кинул его в камеру к «ссученным» – заключенным, которые шестерили на местного «кума» – начальника оперативной части. Их было четверо: детоубийца и пара насильников. (можно разыграть)

Повариха: Ничего себе!

Дворецкий: Да, подобные «сучьи» камеры есть в любом следственном изоляторе. Задача «сук» – физически и морально сломать любого, кого подсадят к ним в «хату». И неважно, обычный это обвиняемый, например, бухгалтер, подозреваемый в растрате или вор в законе. Терять им просто нечего, так как с их статьями на зоне им не жить…

Повариха: Так это его там?

Дворецкий: Да, там его и чирканули по лицу заточкой. Но Георгий Степанович – человек не робкого десятка. И для начала сломал нападавшему нос, а потом второму разбил череп об угол шконки.

Повариха: Батюшки, страсти-то какие. (с интересом заглядывается на танцующего Ника).