Александр Сургутский - Василий

Ты что наделал? Ты его убил.

РЫК

(тяжело дыша, через силу)

Он в двух местах башку мне проломил!

МАРТЫН

Рык, поднимайся! Нужно уходить!

Сам понимаешь, что нам может быть!

Мартын пытается помочь Рыку подняться, это ему кое-как удаётся. Рыка качает. Мартын поддерживает его.

МАРТЫН

Внизу машина, Рык! Ну, соберись!

Второй этаж всего!

(Рык заваливается набок, Мартын тянет его к себе.)

Держись, держись!

РЫК

Темно в глазах, и не могу стоять!

Рык валится на пол, Мартын не может его удержать. Он не знает, что делать. Подбегает к Василию, наклоняется над ним. Пытается понять, жив ли он. Смотрит на рану.

МАРТЫН

Удар под сердце! Рык умеет бить.

Раздаётся стон Василия. Мартын медленно выпрямляется. О чём-то лихорадочно думает.

МАРТЫН

Вот чёрт! Он жив! И «Скорую» нельзя:

Сдаст сразу нас – и Рыка, и меня!

Мартын стоит в нерешительности над Василием, не зная, что предпринять. Увидев недалеко от себя выроненный Рыком нож, он некоторое время смотрит на него, потом подходит, поднимает и возвращается к Василию.

Смотрит то на нож, то на лежащего Василия…

На лестничную площадку поднимается Михаил. Он видит, что дверь в квартиру Василия приоткрыта. Входит.

МИХАИЛ

(из прихожей)

Ну что, собрался к нам на ужин?

Раз дверь открыта – ждёшь меня!

Михаил входит в комнату и видит лежащего Рыка, дальше, в нескольких метрах от него, – лежащего Василия и стоящего над ним Мартына с ножом в руке.

Растерявшись на короткое время, Михаил хватает за спинку стоящий рядом стул и бросается с ним на Мартына.

Мартын, опешив от стремительной атаки, успевает только закрыть голову руками. Стул разламывается об его голову, нож падает на пол.

Михаил, не давая опомниться оглушённому Мартыну, бьёт прямым и сильным ударом в челюсть, отправляя Мартына в глубокий нокаут.

Потом подбегает к Василию, опускается на колени, смотрит его рану, щупает пульс. Слышен тихий стон Василия.

МИХАИЛ

Ты жив, ты жив! Василий, потерпи!

Михаил поднимается, достаёт смартфон, отходит к окну, звонит в «скорую». Слышно, как он взволнованно и быстро говорит: «Друга зарезали! Нет – живой, но рана тяжёлая: под сердце! Скорее приезжайте!»

Михаил называет фамилию Василия, адрес и опять повторяет, чтобы приезжали побыстрее.

На полу зашевелился Рык, даже пытается подняться, но бессильно падает. Мартын лежит неподвижно.

К Василию подходит Гелза, наклоняется над ним. Она становится видимой Василию. Они встречаются взглядами. Василий слабым голосом: «Вот ты какая! Не страшная совсем!»

Михаил, услышав голос Василия, торопливо говорит ему: «Василий, не разговаривай! Не трать силы! «Скорая» уже выехала!»

Гелза проводит рукой над лицом Василия, он затихает.

Гелза выпрямляется, смотрит на неподвижного Мартына, проходит мимо шевелящегося на полу Рыка, мимо говорящего по телефону с Эльвирой Михаила и исчезает. Пространство вокруг заполняется поочерёдно то зелёным светом, то голубым, то сиреневым, то коричневым, то красным. Потом цвета перемешиваются и начинают по одному исчезать. Сначала исчезает зелёный, потом голубой, за ним коричневый, затем сиреневый. Остаётся красный.

Пространство озаряется яркой вспышкой. Возле тела Василия появляется Посланник в светло-серебристой одежде.

От тела Василия отделяется полупрозрачная фигура – Душа.

ПОСЛАННИК

Господь, которому подвластны

Земля и небо, жизнь и смерть,

Скорбящий, Любящий и Грозный

Для тёмных сил,

велел изречь

Моими вещими устами,

Что ныне надлежит тебе

Предстать перед Его очами

И ввериться своей судьбе!

К красному цвету добавляется сиреневый, они перемешиваются. На какое-то время всё пространство заполняется сиреневым светом, но потом снова остаётся только красный.

Душа на несколько секунд оборачивается, смотрит на своё тело. Затем оба, Посланник и Душа, начинают удаляться и исчезают.

Квартира принимает обычный вид.

МИХАИЛ

(глядит в окно и потом резко поворачивается к Василию)

Василий, «скорая» приехала! Держись!

Ты – сильный!

Ты сможешь!

Всё будет хорошо!

Даётся как благо иль как наказанье

О жизни и смерти сокрытое знанье,

О мироустройстве и тайных законах,

О мироточащих всё чаще иконах,

О разнонаправленных силах земных