Александр Сургутский - Василий

Полторы недели

Ты не приходишь!

Вася, в самом деле,

Не можешь забежать хоть на часок?

Наверно, выкроить бы время мог?

ВАСИЛИЙ

Я после дачи как-то закрутился,

Дел разных целый ворох накопился,

Пока их разгребал, ну, то да сё,

Поэтому вот так и вышло всё.

ИРИНА

Да, задержался ты совсем немного,

Пять остановок – дальняя дорога!

Чтоб от тебя доехать до «Лесной»,

И полчаса хватило бы с лихвой!

ВАСИЛИЙ

Ну, извини, дела, дела…

ИРИНА

Всё ясно:

Собой доволен, выглядишь прекрасно

И, как всегда, ни в чём не виноват,

И это называется – мой брат!

ВАСИЛИЙ

(со скрытым раздражением)

Я извинился, попросил прощенья!

Не понимаю твоего стремленья

Всё время мне нотации читать.

Сказала раз – и хватит повторять!

ИРИНА

Обиделся! Ну надо же, глядите!

Василий Павлович, уж вы простите

Свою сестру за глупые слова —

Она была, конечно, неправа!

Она посмела сделать замечанье,

Что вы не уделяете вниманья,

Вы – матери, родившей вас на свет,

Которой только пятьдесят пять лет,

А жить осталось – месяц, два – от силы!

Короткий путь – от жизни до могилы!

ВАСИЛИЙ

Нашла злодея в собственной семье!

Как будто бы в суде я на скамье?

Но только ты не прокурор, сестрица, —

Не стоит с обвиненьем торопиться!

ИРИНА

Послушай, братец…

ВАСИЛИЙ

(перебивает)

Нет, послушай ты!

Твои слова беспочвенны, пусты!

Я маму никогда не забываю

И чем могу, всё время помогаю.

А то, что я семь дней не приходил,

Не полторы недели, – занят был!

Не вижу здесь причины для скандала,

И лучше б ты его не начинала!

ИРИНА

Действительно, какая ерунда,

«Зайду, когда есть время, не беда!»

Твоё мне поведенье непонятно,

А слушать объясненья неприятно!

Хоть ты и раньше не подарок был,

Но всё-таки родными дорожил!

ВАСИЛИЙ

Ну, извини! Ещё сто раз сказать?

Встать на колени, руки целовать?

ИРИНА

Ты, Вася, на меня свалил заботу

О маме.

Василий хочет возразить, но Ирина не даёт ему это сделать.

ИРИНА

Да, всю трудную работу:

Лечение, внимание, уход…

Не ты, а я сижу с ней целый год!

ВАСИЛИЙ

Я тоже сделал для неё немало,

Одна больница мне чего лишь стала:

Платил за всё медсёстрам и врачам,

Сама ведь знаешь, как без денег там…

ИРИНА

И что?

ВАСИЛИЙ

А операции, лекарства?

За них, как в сказке, я отдал полцарства!

ИРИНА

(иронично)

Ремонт не сделал, не купил гараж…

(Твёрдо.)

Передохни, а то вошёл ты в раж!

ВАСИЛИЙ

И вот ещё!

(Бросает на стол деньги.)

ИРИНА

Я, Вася, не об этом.

Хочу, чтоб понял: мамы этим летом

Не станет!

ВАСИЛИЙ

Всё прекрасно понимаю,

Но я – не Бог, и я – не воскрешаю!

И мы с тобой не будем вечно жить —

Зачем сейчас об этом говорить?

ИРИНА

Как два глухих, не слышим мы друг друга,

Мы ходим, как по замкнутому кругу.

Ведь ты психолог, ну почти что врач,

Ведёшь приём…

(Всхлипывает, вытирает глаза.)

ВАСИЛИЙ

Давай, ещё заплачь,

Ещё мне слёз твоих недоставало —

И так уж выслушал я тут немало!

Эмоции на время придержи,

Спокойно, без агрессии, скажи:

Чего ты хочешь?

ИРИНА

Ты не понимаешь?

ВАСИЛИЙ

Ирина, ты по новой начинаешь?

ИРИНА

Я достучаться до тебя хочу!

Дай мне сказать.

ВАСИЛИЙ

Ну хорошо, молчу.

ИРИНА

Так значит, «без агрессии»?

Ну что же,

Пусть будет так, хотя обидно всё же,

Что ты такого мненья обо мне,

А сам ты ни при чём, ты в стороне!

Ну, Бог тебе судья! Я не об этом.

Я повторяю: мамы этим летом

Не станет!

Ну, а нам-то жить потом,

И не придётся ли жалеть о том,

Что раньше эгоистами мы были,

Ещё при жизни мать похоронили?

Пока меж нами пропасть не легла,

Не разделила и не развела,

Пока не поздно, мы понять должны,

Как эти дни для нас сейчас важны!

Пред неизбежным с мамой расставаньем

Её мы окружить должны вниманьем,

Сердечной лаской, искренней заботой,

А не фальшивой ложной позолотой

Холодных чувств!

Чтоб, уходя от нас,

Ей слёзы горечи не застилали глаз,

Чтоб в них сияла гордость за детей

И радость от прожитых с ними дней!

ВАСИЛИЙ

Красиво, как в трагедии Шекспира,

Но только это всё не нужно, Ира:

Весь этот пафос, громкие слова,

Патетика…

Я знаю, ты права!

Действительно, нечасто приезжаю,

Но маму никогда не забываю,

И если б ты не стала нападать,