Юлия Орлова - Поставь себя на моё место

Я понятия не имела, сколько могло пройти времени, в кармане моего пальто зазвонил мобильный телефон. На экране высветилось “Ярик” .

Я уже успела выдохнуть с облегчением, моё настроение улучшилось, я улыбнулась экрану и поспешила ответить:

– Ярик, зачем ты меня так пугаешь? Где же ты, ну? – я не услышала его голоса. Там не было вообще ничего. Тишина.

– Здравствуйте! Простите, это сотрудник полиции. Произошло дорожное происшествие с летальным исходом, Вы кем буд… – больше я не слышала ничего.

УТРО СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ

Ко мне долго приходило осознание вчерашнего дня. Моё лицо не выражало никаких эмоций, а мысли твердили только об одном: “Это был сон. Это. Был. Сон…” .

Мне звонили друзья, его родные. Всем было интересно, о чем он говорил, какими были его последние слова. Снова звонок. На этот раз звонил полицейский, на звонок которого я ответила, вдруг они узнали, что-то важное.

– Здравствуйте! Должно быть, Вы Кэти? – так равнодушно были сказаны эти слова.

Хотя чему я удивляюсь это ведь полиция. Это их работа, они не могут показывать своих эмоций, у них свои установки.

– Да, здравствуйте. – мой ответ был довольно сухим. – Вы что-то узнали?

– Я думаю, Вам стоит приехать, чтобы уточнить некоторые детали вчерашнего дня.

– Хорошо, я скоро приеду. – я планировала завершить разговор, как он добавил.

– Здесь еще для Вас есть вещь покойного. – сказал сотрудник полиции, после чего последовала тишина.

Вещь. Для меня.

Это должно быть тот самый подарок, о котором говорил Ярик.

Я быстро собралась и пошла… пешком. Теперь всё, что связано с любым средством передвижения, наводило на меня страх. Пока я шла, в моей голове крутился наш последний разговор, его последние слова, пришло осознание того, что говорил он их прямо перед своей смертью. От этого стало не по себе. Потом мелькнули воспоминания о разговоре с сотрудником полиции.

Когда я пришла, там сидели родные Ярика. Мне стало неловко, ведь с ними я отказалась говорить. Но меня тоже стоит понять.

Сотрудники полиции спрашивали, родные засыпали вопросами, я нехотя ответила на всё.

– Простите, я больше не в состоянии здесь находиться, Вы говорили про вещь… – я помедлила и осторожно спросила – могу я её забрать?

– Осталось пару вопрос и … – я уже не выдерживала, но сохраняла спокойствие.

– Поставьте себя на моё место – последовал глубокий вздох. – Я могу забрать свою вещь?– вот повторять мне хотелось меньше всего.

– Она важна для следствия.

– Это просто подарок. Он не содержит криминала.

Вещь, которая принадлежала мне, была в моих руках. Серый пакет, ничем не примечательный. Я не спешила смотреть содержимое.

Придя в тот самый парк, села на любимую лавочку, на которой мы проводили так много времени вместе. Могли болтать не о чем, но при этом обсуждать множество различных тем. Он заменял сотни прекрасных подруг, он был самым лучшим, верным и преданным другом, каких может больше не быть.

Я вспомнила о подарке, решила открыть его здесь, хотя это должно было случиться ещё вчера. В пакете лежал плюшевый пёсик, и записка прилагалась, не без этого.

“Теперь у тебя есть ещё один верный друг. Он будет с тобой, пока не будет меня. Но обещай не забывать и обо мне. Кстати, его зовут Марсель!”.

Я читала эти строки его голосом, на мгновение, казалось, что он рядом.

– Теперь он всегда будет со мной, а тебя я никогда не забуду. – я поспешила домой.

По дороге к дому, из моей головы не выходили воспоминания. Нет, я больше не смогу здесь оставаться. Эти улицы, дома, этот город, в конце концом, напоминали о нём.

ДЕНЬ ПОХОРОН

Я собирала вещи, чтобы улететь. Да, это было обдуманным решением покинуть этот город. Как же похороны? Я была на них, но смотрела из самого дальнего угла. В моих ушах были наушники, в которых я слушала рассказ о месте, куда мне предстоит вылетать уже сегодня вечером. Я не подходила ни на шаг ближе. Да, возможно с моей стороны это выглядело эгоистично. Но… поставьте себя на моё место . Разве Вы можете утверждать, что поступили бы иначе?

Конечно же, нет.

Мне очень хотелось запомнить его живым. Мне это удалось. Я точно знаю, что Ярик бы не стал меня осуждать, он понимал и принимал любое моё решение. А если это касалось моего спокойствия, так уж тем более.

ДЕВЯТЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА.

Мы стояли в аэропорту. Ждали моего самолёта. Остался час и я улечу.