Юрий Поляков - В ожидании сердца

Раздается телефонный звонок. Старичок снимает трубку:

ПАРКИНСОН. Отель «Медовый месяц». Паркинсон слушает. Кто? Простите, не расслышал… господин ТАРАКАНУШКИН… (Смотрит в бумаги.) Вы получили наш рекламный проспект? Вот и хорошо. Как снимаете заказ? Ах, поссорились… Ну это не страшно. Отель «Медовый месяц» – лучшее место для воссоединения любящих сердец! Очень жаль, очень жаль… Что ж, когда снова соберетесь жениться, звоните! Никогда не женитесь? Позвольте вам не поверить, дорогой господин Тараканушкин! До свидания. ( Кладет трубку и углубляется в бумаги. )

В холл по лестнице, нежно взявшись за руки, спускается молодая пара. Оба в пляжных халатах, с полотенцами. У Андрея в руках подводное ружье.

ПАРКИНСОН. Добрый вечер. Как спалось?

НИНА. Спасибо, господин Паркинсон! Хорошо. Мы, правда, часто просыпались…

ПАРКИНСОН. Это бывает в вашем возрасте.

НИНА (показывая на окно). А я думала, теперь утро! Солнце встает…

АНДРЕЙ (смотрит на ружье ). Я тоже думал…

ПАРКИНСОН. На охоту вы опоздали. Солнце уже садится. Оно всегда садится в море. А поднимается из-за гор. Всегда.

НИНА. Не заметила. Я такая рассеянная. Наверное, из-за шампанского…

АНДРЕЙ. Не понял! Только из-за шампанского?

НИНА. Ну, может быть, еще от перемены климата. В Москве совсем осень.

ПАРКИНСОН. Я давно здесь служу и перевидал многих молодоженов. Они все очень рассеянные. Особенно после того, как погладят грудь Афродиты. Эта рассеянность от любви и нежности! Счастливый человек всегда не в себе… Он весь – в другом человеке, в том, кого любит. К сожалению, потом люди обычно приходят в себя.

НИНА ( спохватываясь ). Ах, ну конечно, от любви и нежности!

Она эффектно обнимает Андрея – и видно, что халат надет прямо на голое тело.

АНДРЕЙ ( смущенно ). А что у нас сегодня с морем?

ПАРКИНСОН. А что у вас сегодня с морем?

НИНА. Не обращайте внимание, господин Паркинсон! Мой муж бизнесмен. Он каждое утро вызывает в кабинет секретаршу и спрашивает: «А что у нас сегодня с долларом?»

ПАРКИНСОН. Ах, в этом смысле! Полный штиль. Вода – 23 градуса. И оно, море, мечтает поцеловать ваши очаровательные ножки, мадам Петрова, своими солеными губами!

(Андрей смотрит на него с некоторым неудовольствием)

НИНА. Господин Паркинсон, вы случайно не поляк? Поляки всегда такие галантные.

АНДРЕЙ. Откуда ты знаешь?

НИНА. Я работала у одного поляка. Он торговал бижутерией и каждое утро целовал мне руку.

АНДРЕЙ. Ты мне об этом никогда не рассказывала.

НИНА. А зачем? У меня же с ним ничего не было.

ПАРКИНСОН. Нет, мадам, я не поляк и не русский…

АНДРЕЙ. Ну, об этом я и сам догадался.

ПАРКИНСОН. Кроме того, я не англичанин, не швед и даже не еврей… Вас, конечно, вводит в заблуждение моя фамилия. Но дело в том, что Парки – это богини судьбы у римлян. Они прядут нити человеческих жизней. И обрезают эти нити, когда приходит срок. В Древней Греции…

НИНА. Так вы грек?

ПАРКИНСОН. Ну если вам приятно, считайте, что грек. Я древний грек. Очень древний грек. А может, римлянин… Кто знает… Итак, Парка – богиня судьбы. А «сон» означает «сын». Получается «сын богини Парки». Пар-кин-сон…

АНДРЕЙ. Почти как сукин сын.

НИНА. Извините моего мужа, господин Паркинсон, в молодости он слишком много занимался спортом.

ПАРКИНСОН. Ничего-ничего. Так шутят многие гости. Но обычно только после того, как увидят счета. Вот, пожалуйста! (Протягивает Андрею бумаги. ) Вы уезжаете после завтрака?

НИНА. Да. Закажите такси. Искупаемся – и в Москву! В холод. Б-р-р!

АНДРЕЙ. Оставайся в Крыму.

НИНА. Почему бы и нет? Приму украинское гражданство… С ума сойти: Крым – заграница! Никак не могу привыкнуть.

АНДРЕЙ. А я не хочу к этому привыкать.

НИНА. Не привыкай… Я буду в море.

АНДРЕЙ. Хорошо. Я тебя сейчас догоню. Не плавай далеко!

Нина уходит, Андрей углубляется в счета. Достает из халата калькулятор.

ПАРКИНСОН. У вас необыкновенная, изумительная, потрясающая жена! Поверьте, я видел многих молодоженов…

АНДРЕЙ (вникая в счета, нажимая кнопки калькулятора). И что, все они были женаты на необыкновенных женщинах?

ПАРКИНСОН. Конечно! Когда мужчина сочетается браком, его избранница всегда необыкновенна, а жены всех остальных мужчин обыкновенны. К сожалению, со временем собственная супруга становится обыкновенной, а жены других мужчин, напротив, необыкновенными. В этом трагедия семейной жизни. Еще в Древней Греции…