Афанасий Полушкин - Повседневный репертуар «Погорелого театра». Полное собрание сочинений клуба «Клуб». Том VI

Гор.Машина у меня есть.

Бес.Это вот то, на чем мы полчаса телепались? Ну извини. Если это называть машиной, то почему бы мусорный бак за углом не перестроить под дачу? Ты машину Шаи видел? Стиль, стиль и еще раз стиль! А чего мы ждем от переводчика?

Гор.Бес, очнись, мне взяток не дают.

Бес.Почему?

Гор.Ну, я промежуточное звено в цепи управления. Получаю распоряжения сверху, излагаю их внятным языком и передаю вниз. Получаю отчеты снизу, группирую таким образом, чтобы любой начальник мог понять, в чем дело, за тридцать секунд, и отсылаю наверх. От меня ничего не зависит.

Бес.Не оправдывайся. Отличная работа. Не очень взяткоемкая пока. Но это потому, что ты неправильно организовал свое рабочее место. Свалил все на подчиненных. Отгородился бумажками от живых людей. Надо больше общаться с людьми, вникать в их проблемы – и все взятки твои.

Гор.Да пошел ты…

Бес.Ладно, давай другой вариант. Помнишь, как-то давно Шаи сформулировал свое кредо: «К жизни и ко всему на свете надо относиться легко»?

Гор.Помню, мы очень смеялись тогда.

Бес.Да, и, как выясняется, мы отсмеялись первыми. Еще тогда, в двадцать лет. А что, если он прав? Давай отнесемся к жизни легко. (Берет в руки журнал.) Вот, купил последний очерк Басты. «Май на Корсике». Не читал?

Гор.Нет, я последнее время как-то…

Бес.Зря. Почитай как-нибудь на досуге. А сейчас мы вот куда заглянем. Объявления. Вот послушай: «Красота, обаяние, такт. Студентки-москвички. Выезд двадцать четыре часа».

Гор.И что?

Бес.Нет, ты послушай: «Ангелочки-девочки-ВИП. Модели-индивидуалки». Что особенно приятно, «выезд в любой район». А вот это написано безграмотно: «Сто процентов изысканно, чувственно, доступно. Одного визита всегда мало. Север. Круглосуточно. Приглашаем девушек». Во-первых, где же тут сто процентная доступность, когда Север? Во-вторых, поди разберись, кто кому наносит визит. И кстати, кому будет мало? В-третьих, если они приглашают девушек, то к кому? Нет, это нам не подходит. Это надо переписать.

Гор.Ты что предлагаешь-то? Объявленья сесть редактировать?

Бес.Во-первых, мы и так уже сидим. Во-вторых, я предлагаю откликнуться. Номер набрать. Тебе не нравятся ВИП-ангелочки? Ну правильно, тут написано – дорого. Пойдем по списку: «Три наездницы ждут своих ковбоев, чтоб оседлать их горячих скакунов». У тебя сколько скакунов?

Гор.…

Бес.Ладно, вот еще: «Аппетитные мулатки, негритянки. Выезд по всей Москве. Темпераментные и активные девушки. Ждем вашего звонка». Ты представь: они приехали из Бразилии, из Конго, из Того и ждут НАШЕГО звонка. А мы уже которую ночь им не звоним.

Гор.И это я слышу от человека, трижды женатого? Заслуженного мужа Российской Федерации?

Бес.Да ты пойми, им это тоже нужно.

Гор.Кому это – им?

Бес.Им. Женам. Они же все несчастны. Оставим детей. Есть темы поважнее. У них у каждой по сто семнадцать неизлечимых женских болезней. Они не могут заснуть вечером и не способны подняться утром. Слово «надо» вызывает у них аллергию. Мясо, масло, сладости, мучное, жареное и соленое они есть не могут. Ну, по крайней мере, пока их кто-нибудь видит. Обои, поклеенные вами в прошлом году, вызывают у них аллергию. Запах кофе их убивает. Двадцать три крема от морщин куплены напрасно. Джинсы малы на три размера. Не осталось ни одного неиспробованного цвета волос. Все туфли во всех магазинах перемерены, и ни одни не подошли. Напольные весы вызывают аллергию. Их никак не удается затолкать под диван. Хватит или продолжать?

Гор.Хватит, хватит, но при чем тут…

Бес.А при том, что, когда жена уверяется в измене мужа, у нее начинается новая и, я бы сказал, подлинная жизнь. Она идет прямо в торговый центр и вычищает его с методичностью таджика, метущего двор у меня под окном в пять часов утра. Потом она медленно съедает гору жареной картошки, чипсы и два куска торта, а дома проводит много сладостных часов, обсуждая с подругами по телефону подробности его измен. Она позволяет себе все, чего была лишена раньше, ведь причина всех несчастий в нем и в его измене, а совсем не в ней и не в ее упорной и бестолковой борьбе с тем, что мы с тобой привыкли называть жизнью. И вот этого всего ты лишаешь Басту своей дурацкой верностью. Что же ей остается? Бить тебя локтем в бок и заявлять, что ты храпишь. Хоть какое-то удовольствие.