Валентин Красногоров - Пьесы для четырех актеров

Статистика определила причины распада браков, но вовсе не устранила их. В школе нас учат алгебре с тригонометрией, которые мы забываем на другой день после окончания, но никто не учит культуре отношений, никто не готовит молодых людей к их будущей роли мужа или жены.

Вот обо всем этом и написана пьеса. Но, поскольку она не социологический трактат, ей, естественно, была дана форма веселой, но и горькой комедии. Разъяв гармонию алгеброй, нужно снова была вернуться к гармонии, забыть про социологию и статистику и создать живую пьесу.

Распад брака приводит на какой-то стадии к образованию треугольников: у одного из супругов (или у них обоих) появляется связь на стороне. При этом любовница мужа может быть как свободной, так и замужней или разведенной женщиной, что определяет характер отношений и ассортимент проблем в возникшем треугольнике. То же относится и к стороннему партнеру жены. Для исследования характера отношений и проблем, возникающих в типичном не очень благополучном браке, в пьесе должны были бы действовать по меньшей мере 12 персонажей, выполняющих каждый свою функцию: муж, жена, свободная любовница, замужняя любовница, одинокий любовник, женатый любовник, разведенный мужчина, разведенная женщина, друг мужа, подруга жены и так далее. Поскольку чрезмерная многонаселенность пьесе явно бы повредила, все функции сконцентрированы в четырех персонажах. Такая концентрация придает комедии насыщенность и усиливает ее комизм, ставя в то же время перед артистами сложные задачи. Например, Муж одновременно несет функции и мужа, и друга, и женатого любовника, Жена – функции жены, замужней любовницы и подруги и т.д. Это делает работу над ролями для артистов более трудной, но и более интересной. Каждая реплика какого-либо из героев имеет для каждого из трех остальных персонажей разный смысл, а для публики – тройной смысл.

Осоебнно хочется предостеречь постановщиков, чтобы во втором акте не игралась пьяная вечеринка. Это грубый и надоевший штамп. Надо играть характер и судьбу персонажей, а не смешить публику дешевыми приемами изображения выпивки. Если алкоголь как-то b влияет на поведение героев, то только в том, что они становятся более разговорчивы и откровенны.

Персонажи пьесы – обыкновенные люди с их слабостями, колебаниями, сомнениями и изрядной долей эгоизма (потому-то зрители и узнают в них себя или видят в них какие-то черты своего характера). Однако я отношусь к ним с сочувствием. Они несчастливы, но страстно хотят счастья и стремятся его достичь. Пусть эта погоня за счастьем – бег на месте, пусть это шествие по кругу, пусть оно закончится тем, с чего и началось – не нам бросать в них камень.

Критики России, Польши, Болгарии и Чехии отметили «глубокий смысл и остроумие этой веселой, но мудрой и предостерегающей пьесы», ее «великолепную конструкцию и сверкающий диалог».

Действующие лица:

МУЖ

Его ДРУГ

ЖЕНА

Ее ПОДРУГА

Часть первая

Сцена представляет собой показанную в разрезе квартиру Мужа и Жены – столовую, спальню и кухню. Жизнь семьи видна здесь как на ладони. Среди предметов обстановки столовой – огромный кактус в кадке. В спальне – широкая двуспальная кровать, большой платяной шкаф и настенное зеркало. Кухня обставлена хорошей мебелью.

В начале действия кухня и спальня пусты. В столовой Друг хладнокровно слушает возбужденную и сбивчивую речь Мужа. Муж нервно шагает по комнате, то и дело натыкаясь на кактус.

МУЖ. В-третьих: характер у нее совершенно невозможный.

ДРУГ. У тебя, положим, характерец тоже не сахар.

МУЖ. Ты всегда на ее стороне. В-четвертых….

ДРУГ. Может, запишем, чтобы запомнить?

МУЖ. Не надо. У меня это отпечаталось знаешь как? (Загибает четыре пальца.) В-четвертых и главное… Нет, не главное, о главном потом, но очень важное: она совсем не живет моими интересами. Я ей вчера говорю: у меня неприятности на работе, а она мне – не могу подобрать зеленые пуговицы на платье. Вот так и живем. У нас с ней только и есть общего, что мы разного пола.

ДРУГ. Ты кончил?

МУЖ. Только начал! В-пятых: она совершенно не умеет воспитывать ребенка. Все тю-тю-тю да сю-сю-сю. И, думаешь, по природной мягкости души? Черта-с-два!

ДРУГ. Чего ты хочешь, мать есть мать.

МУЖ. Не мать, а наседка. Лишь бы впихнуть в ребенка побольше кашки да потеплее закутать. То ли дело у Ермишкина…

ДРУГ. Какого Ермишкина?

МУЖ. Ты что, не знаешь Ермишкина?!

ДРУГ. Первый раз слышу.