Жан-Поль Сартр - Фрейд

Флисс.… да, выбросилась из окна. И что дальше? Как, по-твоему, я могу работать с такими неопределенными данны­ми? (Фрейд пожимает плечами и молчит) Ладно, пошли! Можем поговорить на ходу!

Они снова двинулись в путь. Фрейд с сожалением устремил свой взгляд в чистое и холодное небо, раскинувшееся над их головами.

Тени в долине сгущаются.

Флисс( снисходительно, как человек, который готовится сыграть роль утешителя). Именно эта смерть терзает тебя?

Фрейд (говорит искренне, исполненный надежды). Она не умерла.

Флисс.Она будет жить?

Фрейд.Да.

Он явно рассчитывает на помощь Флисса; он нуждается в том, чтобы ему вернули мужество.

Флисс.Так в чем же дело?

Фрейд.А если бы она покончила с собой?

Флисс.Что за странный вопрос? Она жива, и все тут.

Фрейд молчит. Чувствуется, что он разочарован и пытается скрыть свое разочарование.

Флисс( он замечает это и понимает, что ему следует и дальше продолжать в том же духе). Ладно. Допустим, что она умерла? Она тебе родня?

Фрейд.Нет.

Флисс.Если она тебе никто, спрашивается, какое тебе до нее дело. (Пауза.) Посмотри, начинает темнеть. Я не желаю риско­вать и сломать себе ногу. Прибавь немного шагу.

Они пошли быстрее.

Флисс.Что я еще могу тебе сказать? Таковы опасности на­шего ремесла. На совести величайшего генерала Пруссии и лучшего хирурга Берлина почти одинаковое количество смер­тей. Брейер вбил тебе в голову эту тревогу? (Фрейд кивает в знак согласия.) Я так и думал. Он – воплощение венской сентиментальности. Вальсы! Вальсы! И потоки слез: вы никог­да не научитесь воевать. Ой!

Флисс подвернул ногу. Он едва не падает, с гримасой боли делает хромая несколько шагов и опускается на поваленное дерево.

Фрейд (обеспокоенно). Что с тобой?

Флисс (массируя лодыжку, мрачно). Я споткнулся о ка­мень. (С раздражением.) Уже ноги собственной не видишь. Нам следовало бы вернуться пораньше. (Пауза.) Это пустяки. (Встает.) Вперед, марш! (Он идет хромая, Фрейд хочет его поддержать, но он его отталкивает.) Не стоит труда. (Дей­ствительно, его походка скоро становится нормальной.) Ну и кто она такая, твоя больная?

Фрейд.Старая дева. Она никогда не расставалась со своим отцом… редко выходила из дома.

Флисс (слушает его, все более разочаровываясь). Жила, как мокрица! Не велика была бы потеря! (Примирительным тоном.) Но я с тобой согласен: нельзя разбрасываться человеческими жизнями. (Убежденно.) Мы и не станем ими разбра­сываться, Зигмунд. Мы пока ищем. Но позднее, на одну боль­ную, которую мы потеряем, мы будем спасать тысячу. Знаешь, как говорят берлинцы, которые не обабились? «Омлет не сде­лаешь, не разбив яиц». Ты хотел, чтобы я сказал тебе именно это? Доволен? (Фрейд делает какой-то вымученный ки­вок, который может сойти за согласие.). Тогда хватит об этом!

Они скрываются за поворотом, и ночь скрадывает от нас пустынный ландшафт.

Некоторое время спустя. В столовой какой-то второразрядной гостиницы.

Сезон еще не начался, и гостиница пуста. В большой столовой, заставленной маленькими столиками (все они свободны), прежде всего бросается в глаза длинный общий стол, за который в разгар сезона можно усадить человек тридцать.

Сейчас за ним сидят шесть человек. В глубине, за другим концом стола, четверо грустных баварцев, должно быть какие-нибудь слу­жащие, питающиеся в ресторане. Ближе к зрителю – Флисс и Фрейд.

Им подали десерт. Флисс с аппетитом расправляется с «рисом в молоке». Фрейд едва к нему притрагивается.

Покончив с блюдом, Флисс поворачивается к Фрейду с испытующим видом.

Флисс.Ну-с, что ты привез мне новенького?

Фрейд выглядит неуверенным и несчастным.

Фрейд (тоном легкого упрека). Подожди немного, дай мне оттаять. Я так одинок в Вене. Дай мне время воспользоваться твоим обществом.

Флисс.Мы с тобой гуляли весь день. Послушай, Зигмунд, наши «Конгрессы» лишатся всякого смысла, если не будут про­двигать нас вперед в наших исследованиях.

Фрейд.Для меня главное в них то, что они позволяют нам с тобой встречаться.

Флисс (любезно и холодно). Ну да, разумеется! (Пауза.) Ну так что же?