Жан-Поль Сартр - Фрейд

Тот ответил ей победоносным взглядом донжуана и даже проводил ее глазами, бесстыдно оглянувшись вслед. Кажется, что именно с ней он прощается.

Флисс (с легкой грустью, чуть-чуть над ней подтруни­вая). Прощай! Прощай!

Фрейд не скрывает своей печали. Он идет сквозь толпу, не замечая людей.

Фрейд( услышав слова Флисса, словно очнулся). С кем это вы прощаетесь?

Флисс (делая неопределенный жест). Со всем вокруг. С Веной.

Фрейд (искренне удивившись). Неужели вы любите Вену? Я ненавижу ее. Ничтожные люди! Жалкие любвишки! Мелкая сволота! И, считая туристов, здесь больше антисемитов, чем жителей.

Флисс (добродушно). Вы бы не смогли жить в другом месте.

Фрейд.Верно. Но сегодня вечером я останусь в Вене совсем один. Когда вы уедете, в этом городе некому будет интересо­ваться моими исследованиями. ( Кажется, он впервые обра­щает внимание на прохожих, на их усталые, озабочен­ные, невыразительные или глуповатые лица) Некому…

Флисс (искоса взглянув на него). Однако вы снова встре­чаетесь с Брейером.

Фрейд (слегка смутившись). После его возвращения видел­ся с ним два раза. Он бросает психиатрию.

Флисс.Черт возьми! Для этого надо прочно стоять на ногах. Чем он намерен заняться?

Фрейд.Возвращается к неврологии, это его специальность. (Пауза. С робостью.) Мы вместе пишем книгу.

Флисс (недоверчиво смотрит на Фрейда). О чем же?

Фрейд.О его методе катарсиса. (Пауза.) Мы условились, что не станем касаться проблем сексуальности.

Флисс.Что же тогда остается? Болтовня.

Фрейд (спокойно). Флисс, когда дети вырастают, настает их черед кормить родителей. Брейер помог мне. Я уважаю его, как собственного отца, и буду уважать, что бы ни случилось. Он погрязнет в медицинской практике, а мне хочется, чтобы он написал… свою книгу.

Флисс.В вас слишком много добрых чувств, Фрейд. Избыток. Не забывайте, что наука бесчеловечна.

Фрейд дружески на него смотрит, хочет что-то сказать, но молчит. Проходит Дора под ручку с офицером. Фрейд кланяется ей, но она отворачивается. Флисс, который тоже намеревался поклониться, за­метив это, не кланяется.

Флисс.Кто она?

Фрейд.Это Дора, вы же знаете. У нее невроз навязчивости. Внезапно она перестала приходить ко мне.

Флисс оборачивается и смотрит на Дору, которая слегка прижимается к офицеру.

Флисс.Она, кажется, вылечилась.

Фрейд не оборачивается.

Фрейд (мстительно усмехнувшись). Она была бы совсем здоровой, если бы поклонилась мне.

Они вышли к берегу Дуная, перешли набережную и вступили на мост. По шоссе проехало несколько карет. Тротуар безлюден. Они дошли до середины моста.

Флисс (неожиданно останавливает Фрейда). Здесь, над рекой, посреди города – идеальное место.

Фрейд.Действительно, идеальное.

Они облокотились на перила. Справа набережную окаймляют дома, над которыми возвышается огромное чертово колесо парка Пратер. Флисс достает из кармана два кольца; на оправе выгравированы змеи.

Флисс.Одно – вам, одно – мне. (Улыбается, показывая, что шутит.) Мы с вами создаем тайное общество. (Более серьезно.) Сегодня, 13 июля 1892 года, в Вене, на мосту через Дунай, стоят два человека, и только им ведома тайна природы: сексуальность правит миром. (Он обернулся на перестук ко­лес и показал на солидного господина – седая борода, ордена, минимум государственный советник, – который проезжал мимо в собственном экипаже.) Им тоже правит сексуальность, но он об этом не знает. (Он в упор смотрит на Фрейда. В его больших, мечтательных глазах мелька­ют искорки.) Фрейд, давайте заключим договор. Вы живете в Вене, я – а Берлине. Вы – психиатр, я – физиолог и мате­матик. Больные будут сообщать вам факты, а я рассчитывать, когда они имели место. Ритм, все в нем, все – в ритме и числе. Возьмите кольцо. (Протягивает кольцо Фрейду, который не решается его взять.) Что с вами? Вы боитесь?

Задетый за живое, Фрейд поворачивается к Флиссу, берет кольцо, но не надевает его на палец, а держит в руке.

Фрейд (с дрожью в голосе). Что ж, вы правы… Мне страш­но. (Он боится и не скрывает своего страха.) Придется копаться в грязи. Снова и снова, всегда. Это, это… меня ужа­сает… (Флисс молча смотрит на него.) К тому же я боюсь потерять Марту. Она ни о чем не знает, но догадывается, И думаю, осуждает меня. Я люблю ее потому, что она, подобно мне, строга и стыдлива. Она порицает меня во имя добродете­лей, которым привержен я сам. ( Разглядывает свое обру­чальное кольцо и кольцо Флисса.) Она будет жить рядом, словно чужая. Жить в этом изнеженном, развратном городе, который каждый день будет нашептывать ей: твой муж – грязный еврей, такая же свинья, как все евреи.