Моисей Василиади - Пять пьес ни о чём

Андрей. Это ты о ком? О Зинаиде, что ли? Вот далась тебе эта старая заезженная история…

Света(замахнувшись). Как дала бы! Заезженная! Кто заезженная!? Зинка!?.. Гадость и гавно – это не про неё, понял! Это к ней не липнет, не старайся! Она… она… да если б я была мужиком, а не казачкой долбанной, я бы…

А сам то!? Сколько лет в ресторан её зовёшь!? (злорадно смеётся) А чего ей сам не звонишь? Бздишь? Правильно делаешь. Она здесь, через три дома, сходил бы и позвал сам… куда надо.

Андрей. Как здесь? В отцовском доме, что ли?

Света. Да уж третий год… Отца её инсульт… того, она и выхаживает его. Тётка ей помогает. Довожу до сведенья. Зинаида Фёдоровна работает шеф-поваром в моём кабаке. Года два уже. Таких поваров поискать надо, весь город у меня кормится. И всё она – Зинка. Два дня, как отгул взяла, что-то там с отцом… или готовится к ресторану! (ржёт). Праздник национальный, е… нать! Андрюша приехал!.. Знаешь, чё я ей недавно сказала?! Сказать?

Андрей. Хочешь – скажи, не хочешь – не говори.

Света. Ох, етишь-ты разъетишь! Понтовые мы какие! Выдержанные! (пауза) А сказала я ей: пошли ты его… в другу область! А можно и дальше… Да! Да! Специально работать к себе позвала! Чтоб тебя, урода, помирить с ней! Так я раз в день прибегаю поглядеть, на неё порадоваться, что такие бабы ещё есть!.. Вы чё, в этот отстой, в «Жемчужину» пойдёте? Давайте ко мне, у меня фирма, и в город переться не надо. Хотя, того, многолетняя традиция… Сходи к ней, давай… Помоги ей, и себе помоги… Я чё, не вижу… Сколько лет ты один кукуешь? Лет пятнадцать?

Андрей. Ну да, около того…

Света. Нравится одному-то?

Андрей. Сойдёт…

Света. Лет двадцать вы в эту «Жемчужину» ходите?

Андрей. В те времена лучший ресторан в городе был. Пятьдесят отцу было.

Света. Ну да. Ещё и Илюху берёшь, типа для отмазки. Мол, это им надо. И обязательная развлекуха – Зинка. Да? А чего так? Не стыдно родственникам шлюху подсовывать? Так ты её тогда приложил? Знаем, слышали! И не я одна…

Андрей (спокойно). Чего-то от меня все хотят, и никак не пойму чего. Ты хочешь, чтоб я изменил своё отношение к ней? Хочешь, чтоб я покаялся? Только в чём мне каяться?.. Хочешь, чтоб я её в ресторан, как ты говоришь «для развлекухи» не приглашал? Могу, всё это я могу… Только покаяться не смогу… Она сама мне в лицо, причём без горечи и нервоза, сказала, что переспала с тем… А потом добавила: и с тем… Дальше я слушать не стал, заткнул её в достаточно грубой форме (о чём до сих пор сильно жалею. Я про форму). Всё. А ресторанная история случайная. А может, не знаю… В общем, встретили её в ресторане, когда праздновали отцовское пятидесятилетие, пригласили к столику. Танцевали, пригласила потанцевать отца, Илюху, меня. Смеялись, шутили… Я диву давался – будто ничего и не было. Лучший вечер в жизни, по версии отца. Решили и постановили – делать это каждый год, первого августа, вот такой компанией. Но получается раз в два-три года, каждый год мне сложно. Вчера по просьбе отца попросил Илью позвонить ей, позвать на традиционную встречу. Чего ещё? Хочешь помирить нас? Мы не ругались. Что ещё?

Света. И Илюха сказал, что она согласилась?

Андрей. Вроде да, а что не так? Что-то с Илюхой?

Света. А ты типа не знал, что он все эти годы достаёт её, и как… Знал ведь?

Андрей. Знал. Видел… И что? Он вольный казак. А она…

Света. Мудак он, а не казак. Бычара. Ни одну тёлку не пропустит. Узнаю, что обидел её, убью погань.

Андрей. Почему обидел? Может, у них взаимно.

Света (замахнувшись). Врезать или на потом отложить?! Это же Зинка! Может – не может! Не может она херни сотворить! Потому что, Андрюх, это же Зинка… Слышишь, Зинка!.. Которая с первого класса по пятам за тобой ходила… Андрюш, ты умный мужик, душевный, а вот ни хрена в бабах не сечёшь. Она же на себя наговорила, что у неё с Коляном, другом твоим, и с этим кугутом хуторским, было. А чё ты у них не спросил? У друзей своих? Нельзя? Мужик! А её шлюхой так, что вся улица слышала, можно?.. Она наговорила на себя, чтобы не держать тебя здесь. Ей восемнадцать всего было, Андрюш, восемнадцать, а ты такой понтовый из Питера: как вы тут живёте, срань кругом, да я здесь дышать не могу… А мы, раззявив рты, кушали. Да-да-да, и не одну ночь. Мы же все пять лет, всё лето за столом беседы вели, когда ты приезжал на каникулы. Говорил ты, а мы слушали. И диву давались. Вона чё есть!.. Ты был для нас… Ты же домой приезжал и сразу к ней… Я-то это видела, да и всё село видело, и… Я от радости задыхалась, глядючи на вас. Так, что про себя на хрен навсегда забыла!.. Зинка, Зинка, дура, решила, что она со своей этой приставучестью помеха тебе, вот эту хрень тебе и залепила. Я год тому назад об этом узнала, даже приехать хотела к тебе в Питер. С сюрпризом! Чего-то мы в кабаке у меня праздновали, покушали крепко, я и выпытала у неё. Всегда знала, всегда, что-то не то!.. Ей тридцать восьмой, дуре, а она всё в девках… Да и херня всё это – девка, не девка… Прости, братишка, у меня, старой дуры, такая везуха. У меня такая подруга… Ты, братец, просрал такое… За это, мать—перемать, в тюрьму надо сажать!