Дон Нигро - Страна призраков / Ghostland

БИРС. Неевклидова геометрия.

МЕНКЕН. Что?

БИРС. Туда они уходят. Те, которые исчезают. Их сжирает неевклидова геометрия, похожая на сыр, который родственник горгонзолы по материнской линии.

МЕНКЕН. Боюсь, я потерял ход вашей мысли.

БИРС. Восхитительный пожилой господин только-только мне все это объяснил. Сидел там, где сейчас сидите вы, десятью минутами раньше. А потом необъяснимо исчез.

МЕНКЕН. Он исчез?

БИРС. Как «голубок» на сильном ветру.

МЕНКЕН. И куда он ехал?

БИРС. В Огайо?

МЕНКЕН. Вы меня разыгрываете?

БИРС. Я никого не разыгрываю. Перестал примерно в то время, когда в последний раз участвовал в половом акте. Думаю, это было в Кливленде. А может, во время второго срока президентства Кливленда. Помнится, она все время повторяла это имя – Гровер. Или хотела, чтобы я называл ее Гровер. Не обращал на это внимание. Нелепее полового акта только одно – его отсутствие. Пожалуй, я дерну кран экстренной остановки поезда и сойду. Мы уже добрались до Совиного ручья? У меня встреча на мосту. Меня должны повесить на веревке.

МЕНКЕН. Вам меня не провести, мистер Бирс. Я изучал вашу работу. Знаю, чтобы обожаете шутки и розыгрыши, размываете грань между кошмарами и реальностью. Я тоже писатель, знаете ли.

БИРС. Моя голубая мечта – наконец-то встретить человека, который не писатель.

МЕНКЕН. Может, у вас найдется толика времени, чтобы прочитать некоторые мои произведения.

БИРС. Я лучше суну голову в молотилку. Вот вам загадка. Мужчина отбрасывает окурок сигары, встает и говорит: «Я забыл сказать Эндрю насчет тех лошадей». Срывает цветок, пересекает дорогу, через ворота проходит на пастбище, идет по нему белым днем, на глазах жены и еще двоих. А потом, внезапно, на пастбище никого нет. Одна трава. Он просто исчез. И куда он отправился?

МЕНКЕН. В Огайо?

БИРС. В Страну призраков.

МЕНКЕН. В Страну призраков?

БИРС. Страна призраков – это мое название другого измерения, как волшебная страна в кельтской мифологии, параллельный мир, прилегающий к нашей реальности. Миры эти раздельные, но временя от времени перегородка между ними утоняется, открывается портал, через который кто-то или что-то перемещается по другую ее сторону, в место, где ты можешь вывернуть резиновый мяч наизнанку, без нарушения его целостности.

МЕНКЕН. Без нарушения…

БИРС. Его целостности.

МЕНКЕН. И что нужно сделать, чтобы найти это место?

БИРС. Дело в том, что место это совсем не далеко. Наоборот, очень близко. Можно сказать, спрятано у всех на виду. По другую сторону зеркала. Том Гуд и я, бывало, сидели в саду его странного маленького дома позади Хрустального дворца и нервно шутили насчет жизни после жизни. Мы договорились, что тот, кто уйдет первым, попытается связаться с оставшимся на этой стороне. В ночь его смерти я отправился на долгую прогулку, размышляя над теми нашими разговорами, и внезапно почувствовал, как что-то пронеслось мимо, словно я попал в порыв сильного ветра. Но вокруг все словно застыло. Очень это напоминало контакт с бестелесным духом. Я не знаю, Том это был или нет. Я только знаю, что мурашки по коже побежали. Призрак – это внешний и видимый признак внутреннего страха.

МЕНКЕН. Для меня все это суеверная чушь.

БИРС. Простите?

МЕНКЕН. Я сказал, что для меня все это суеверная чушь.

БИРС. Чушь, значит?

МЕНКЕН. Только, пожалуйста, не обижайтесь. Я – материалист до мозга костей. И воспринимаю ваши слова именно так.

БИРС. Почему бы вам не взглянуть в окно? Скажите, что вы там видите?

МЕНКЕН. Стекло такое грязное, что я ничего не вижу.

БИРС. Откройте окно и посмотрите.

МЕНКЕН. Хорошо. ( Открывает окно ). Все равно мало что видно. Темно. Луна зашла за облако. И на что мне смотреть?

БИРС. Высуньтесь подальше, тогда все и увидите.

МЕНКЕН ( высовывается ). Что-то я вижу. Огромное множество мексиканцев в сомбреро мчатся на лошадях. Но я не понимаю, как… ( БИРС дает МЕНКЕНУ крепкого пинка, и тот головой вперед вываливается из окна ). А-А-А-А-А-А-А!

БИРС. Суеверная чушь. Это же надо, материалист. Тупоголовый сукин сын. Толку от него никакого. Минуточку, Хэнк. Ты забыл Полларда.

( БИРС поднимает мешок, направляется к окну, чтобы отправить его вслед за МЕНКЕНОМ, тут мы слышим громкий паровозный свисток, поезд дергается, БИРСА отбрасывает назад, он падает на спину, мешок – на него. Свет гаснет. Скрежет тормозов, выстрелы, женские крики. Поезд останавливается. В темноте ансамбль мариачи исполняет «Сьелито линдо» ).