Валя Шопорова - Вспомни меня!

– Приятно познакомиться.

Леон рассмеялся и уткнулся лбом Дориану в плечо. Нет, он просто не мог сдерживаться и не прикасаться к нему сейчас, когда позади были почти два года жизни БЕЗ НЕГО.

– Познакомились мы уже давно, – продолжая улыбаться, ответил Леон, сев прямо. – Двадцать четыре года назад у мамы в животе.

Дориан слабо улыбнулся и сдавленно кивнул.

– Ди, мне столько всего нужно тебе рассказать… – покачал головой Леон, сделавшись серьёзным. – Я даже не знаю, с чего начать…

Помолчав немного, он добавил:

– Наверное, стоит начать с имени. Я – Леон, как я уже сказал. Леон Ихтирам-Катель. А ты – Дориан Ихтирам-Катель. Мы братья-близнецы. Я старше тебя на двенадцать минут.

Леон прикусил губу. Никакой реакции со стороны Дориана. Кажется, он погорячился, подумав, что в этот раз будет проще.

– Мы музыканты, – продолжил старший, не сводя с лица близнеца внимательного взгляда, – участники группы «Ноты Римана», очень популярной, между прочим.

Дориан кивнул. Есть контакт.

Леон почти час рассказывал самые главные факты из их жизни, Дориан молча выслушивал его, кивал.

– Думаю, для ознакомления с прошлым этого хватит, – улыбнувшись, сказал Леон. – А то перегрузка мозга случится и придётся всё по новой начинать.

Он потрепал Дориана по волосам, но тот быстро отстранился.

– Извини, – вздохнул старший. – Ди, просто… я так по тебе соскучился, что не могу себя контролировать. Я же не видел тебя почти два года! И ты меня тоже!

Дориан снова напряжённо скосил на него глаза.

– Ди…

Леон чувствовал себя заядлым наркоманом, его ломало, а ладони горели огнем, требуя контакта с телом близнеца.

– Я так тебя люблю… – едва слышно добавил он. – Всё будет хорошо. Мы вернёмся домой, и всё будет, как раньше.

– Домой? – переспросил Дориан, взглянув на близнеца.

– Да, домой, в Гамбург. Мы живём там.

У младшего дрогнули уголки губ.

– Сегодня уже не будем срываться, – добавил Леон, – а завтра поедем. Я сейчас же забронирую билеты. У тебя с собой документы?

Дориан отрицательно мотнул головой.

– Ладно, съездим за ними, – кивнул Леон.

– У меня их вообще нет…

Старший непонимающе нахмурился, затем вздохнул.

– Хорошо. Мы восстановим их. Это не проблема.

Дориан покивал, ещё сильнее сжав край кровати. Взгляд его вновь испуганно забегал, но его можно было понять, слишком много информации внезапно обрушилось на него, слишком много переживаний. А вот видеть это было больно.

Медленно, буквально по миллиметру, Леон подсел к Дориану и накрыл его ладонь своей. Хотелось обнять его, стиснуть в объятиях изо всех сил и долго-долго не отпускать, чтобы он почувствовал, как сильно Леон любит его, как сильно соскучился.

Но делать это было нежелательно. Он и так напугал Дориана своими излишне эмоциональными реакциями и если продолжить это делать, можно было просто потерять его. Снова. А Леон бы этого не вынес.

– Ди, – вздохнул Леон через какое-то время, – почему ты всё время молчишь? Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.

– Я не знаю, что говорить, – пробормотал Дориан, ещё сильнее склонив голову и занавесив лицо волосами.

Леон прикусил губу и осторожно убрал пряди с лица брата, чтобы иметь возможность видеть его глаза, тот слегка вздрогнул в ответ на это действие, но каких-то более ярких и пугающих реакций не последовало. Он просто не помнил его. Снова. И это просто нужно было принять, запастись терпением и вновь пройти нелёгкий путь его восстановления.

– Может быть, ты хочешь чего-нибудь? – мягко поинтересовался Леон. – Есть? Пить? Может быть, тебя интересует что-то? Ты только скажи.

Дориан думал какое-то время, затем негромко ответил:

– Я бы не отказался от обеда.

Леон тут же кивнул и встал, беря телефон.

– Я сейчас закажу что-нибудь. Чего ты хочешь? – уточнил он.

– Мне всё равно.

Всё равно. Опять. Кажется, дежа-вю станет привычным ощущением Леона в ближайшие… Обозначить какие-то, пусть даже примерные временные рамки Леон не мог, он просто знал, что это будет. И что когда-нибудь, пусть даже через пять лет, всё снова будет хорошо, Дориан будет улыбаться и перестанет смотреть на него, как на чужого.

Заказ принесли быстро. Всё время, пока младший ел, Леон не сводил с него глаз, он просто не мог заставить себя это сделать. Слишком уж он соскучился по нему – отражению, которое имело плоть и кровь.

Когда с обедом было покончено, Леон вновь заболтал. Он рассказывал всё на свете, показывал Дориану многочисленные фотографии, на которых они были запечатлены, надеясь разбудить в нём пусть не память, но хотя бы ощущение самой глубиной связи, которая всегда существовала между ними. Если Дориан признает его, перестанет сторониться, то остальное будет уже не столь важно, остальное они точно смогут преодолеть. И добиться этого Леон хотел как можно скорее.