Дон Нигро - Фантазии взрослых

Скоро я выйду на съемочную площадку. И стану лучшим пальцем, который когда-либо видели. У меня они будут смеяться, и плакать, и чувствовать все то, чего даже не ожидали почувствовать, и думать. Думать о том, что все живое. И все имеет значение. И каждая роль важна.

А теперь прошу извинить. Мне пора медитировать и входить в роль. Позже я приду и посмотрю на вас, посмотрю, насколько хорошо вы играете роль, на которую вас сегодня определили. Удачи вам.

( Свет медленно меркнет и гаснет полностью ).

Добрая, милая сказка из тех, что иногда от одиночества придумывают себе взрослые.

Посвящается Йоханне.

( АННА, молодая женщина 30 лет, говорит с нами из круга света на пустой темной сцене ).

АННА. Первые признаки присутствия воздушной крысы я заметила незадолго до моего тридцатого дня рождения. Случилось это ночью, в Мюнхене. На полу лежали частично сдувшиеся воздушные шары, оставшиеся после празднования дня рождения моей дочери, и тут, на границе сна и бодрствования, я обратила внимание, что некоторые из этих шаров шуршат и непонятно как перемещаются по полу, словно что-то невидимое расталкивало их, продвигаясь сквозь толпу. Это очень странно, сказала я себе. Но полу что-то есть, прокладывает себе путь в маленьком море наполовину сдувшихся воздушных шаров. И что это могло быть? Точно не кошка, потому что она спала на моих ногах. «Просыпайся, кошка, – сказала я, пошевелив пальцами под ее животом, – я уверена, это по твоей части. За это мы тебя кормим». Но в четыре часа утра кошка не испытывала ни малейшего желания гоняться за крысами по комнате. Я зажгла свет, но увидела только воздушные шары, которые небольшой толпой сгрудились у книжных полок, словно скорбящие на похоронах. Если эти шары что-то и знали, то говорить определенно не собирались, может, боялись. И внезапно в голове промелькнуло, пробежало на маленьких крысиных ножках, полузабытое воспоминание: вроде бы такое случалось со мной и раньше. Но тут же исчезло. И крыса исчезла. Заснуть я уже не смогла. Но в последующие дни заметила, что кошка не пребывала в полном неведении об этой воздушной крысе. Я видела, что она ждет ее появления, поглядывает на темные углы, сосредотачивает взгляд на грустном скопище сдувающихся воздушных шаров. А потом кошка смотрела на меня, словно пыталась сформулировать особенно сложный вопрос или передать важное предупреждение. Примерно в это же время я начала замечать в своей квартире и другие странности. Однажды уронила пакет молока, и молоко полилось в одну сторону, словно по склону холма. Я нашла это крайне необычным, потому что не замечала в своей квартире таких крутых наклонов. И при этом я вроде бы припоминала, что разлившееся молоко уже текло подобным образом по старому линолеуму. Как такое могло быть? Когда? И кем тогда была я? Ответить на эти вопросы я не могла. А еще я заметила, что оконные рамы мне удается поднимать и опускать с большим трудом, словно размеры направляющих чуть изменились, может, даже возник какой-то перекос, как в окнах кабинета доктора Калигари. Это тоже было очень странно. А когда на исходе дня я лежала голой в ванне, огоньки свечей иной раз колыхались, словно что-то пробегало мимо в темноте, аккурат за границей моего маленького круга света. Я все сильнее и сильнее чувствовала, будто что-то наблюдает за мной. Когда смотрела на себя в зеркало, буквально ощущала спиной этот неприятный крысиный взгляд, и краем глаза могла поймать мелькание чего-то позади меня. Но когда поворачивалась, чтобы взглянуть на это существо, ничего не видела. Я решила, что должна перейти к активным действиям, поймать незваную гостью, но гуманным способом. Поэтому взяла старую коробку из-под обуви, положила в нее сыр, а приподнятую крышку закрепила на старой отвертке. Воспользовалась не раз и не два проверенной мультяшной стратегией: крыса улавливает запах сыра, залезает в коробку, сшибает отвертку, крышка: хлоп, – и зверь в ловушке. Что ж, в четыре утра план показался мне весьма удачным. И уже на заре, когда мне снились речные раки и что-то мягко покусывало мои груди, меня разбудил звук падающей крышки: хлоп. С гулко бьющимся сердцем я, волоча ноги, поплелась на кухню, в одной только футболке и носках, и вот она, коробка из-под обуви, с закрытой крышкой. Медленно я подбиралась к ней, в полной уверенности, что это сырная могила воздушной крысы. Ближе и ближе.