Илья Бушмин - Убойная линия. Крутые меры

– Работаем, Александр Иванович. Отрабатываем версии.

Сегодня Варецкий был не в духе, а Клюкин и Горшков могли получше подбирать отмазки. Варецкий сухо, с железными нотками в голосе, выдал «Какие, например, версии?», чем застал обоих врасплох.

– Ну… Эээ… – Клюкин беспомощно покосился на Горшкова. – Александр Иванович, бабка нелюдимая была, ни с кем не общалась. Родня только дальняя, судимых нет. В квартире пальцев не нашли. Местных уголовников мы тоже уже проверили, но по ним порожняк.

– В общем, как бы… глухарь, – закончил Горшков.

Варецкий в очередной раз одарил их тяжелым взглядом. Сегодня он решил выместить зло на них. Частенько негатив начальство вымещало на мне, но благодаря вчерашнему раскрытию по горячим следам сегодня можно было выдохнуть – когда есть свежие раскрытия, начальство благосклонно даже ко мне.

– В общем, так. К вечеру мне на стол расширенный план мероприятий. И чтоб все бумаги в деле были. Глухарь или нет, мне плевать, но чтоб к бумагам никто не мог придраться, все ясно?

Последняя фраза – в этом был весь Варецкий.

Что касается меня, то после утреннего развода я запросил досье на Генку Фролова. Который пока что, к слову, так мне и не позвонил. Времени прошло немного, да и сам он мог передумать. Но, учитывая, что за короткий промежуток времени – каких-то 12 часов – сразу из двух независимых источников пришла информация о причастности Фролова к какой-то движухе, стоило подготовиться. Как минимум, собрать информацию.

– Что у тебя?

Мельник поймал меня в курилке, где я дымил, сидел на стуле и листал материалы по Фролову.

– Да так. Карточка на типа одного. Думаю вот, может, попробовать вербануть его.

Мельник хмыкнул, взял досье, бегло пробежался глазами по первой странице с основными вехами в биографии Фролова.

– Да у него одна ходка только. Два года за разбой и все. Зачем он тебе такой?

– Два года за разбой, – согласился я. – Как думаешь, почему за разбой всего два года?

– Хм. Сотрудничал?

– Наверняка пел как соловей. Да и информация на него есть. Если ее правильно повернуть, чувак мне будет по гроб обязан.

Но все вышло совсем иначе.

Хронологию событий я установил чуть позже. Получается, что, пока я убивал время на утреннем разводе у Варецкого, Паяльник решил не тянуть кота за хвост и сразу отправиться к Фролову, чтобы передать послание. По пути дважды позвонил. Оба раза голос оператора бесстрастно поведал, что телефон абонента находится вне зоны действия сети. Время было утреннее, а Фролов ранней пташкой никогда не был, так что Паяльника это нисколько не смутило.

Фролов обитал на улице Юных Ленинцев. В ничем не примечательной «хрущевке», по соседству с такими же «хрущевками». Паяльник, как я узнал потом, набрал номер квартиры Фролова на домофоне. Шли громкие гудки – но никакого ответа не было. Паяльник уже думал, не уйти ли ему вообще, но положение спасла бабушка. Одна из соседок Фролова по подъезду открыла дверь, выбираясь из дома. Паяльник буркнул ей «Здрасте», чем заслужил долгий, настороженный и пристальный взгляд, и прошмыгнул в подъезд.

Лифта здесь, как и во всех остальных пятиэтажных «хрущевках», не имелось. Паяльник взмахнул по лестнице, несколько раз нажал на кнопку дверного звонка. Даже пару раз постучал в дверь и крикнул «Открывай, это я! Новости есть, э!» – ну или что-то подобное. Ответа не было.

В ситуации, когда вы пришли к хорошо знакомому вам человеку, с которым не обязательно соблюдать этикет, а тот не открывает вам – знаете, что вы почти наверняка сделаете? Подергаете ручку двери. Так поступает каждый второй. Паяльник относился к их числу. Дверь поддалась и чуть приоткрылась. Удивленный, Паяльник еще раз крикнул «Генка, э, это я!» и шагнул внутрь.

Вы уже догадались, что было потом?

Бледный как смерть Паяльник выскочил из подъезда секунд через двадцать. Он чуть не сбил с ног бабушку – ту самую, которая впустила его в подъезд. Шарахнулся от нее, как от чумы, понимая, что она теперь запомнит его. Споткнулся и пробурчал «Извините», запинаясь, чем окончательно и бесповоротно усугубил свое положение.

А потом задал стрекоча. Бабушка провожала его все тем же долгим, настороженным и пристальным взглядом. Старушка оказалась не только подозрительной, она была еще и глазастая. Потому что уже через минуту она была в своей квартире и торопливо звонила в полицию.

– 318—40, Тайга-1, прием

– Тайга-1, 318—40, слушаю.

– Проверьте адрес. Улица Юных Ленинцев, дом сорок пять, третий подъезд. Подозрительный человек с кровью на одежде.