Дмитрий Боррони - Мой город 5. Инвалид

–Пришло время танцев. – сказала все еще стоящая у стола Аманда. Затем она добавила. – Слышите звуки музыки. «Это вальс!» – сказала она. – Вальс. The Blue Danube.

Марья тотчас перевела:

–Синий Дунай. – она грустно вздохнула. – Как это жестоко. – сказала она.

Аманда спросила:

–Почему?

–Я всегда хотела прокатиться на пароходе по Дунаю. – грустно сказала она. – теперь это невозможно? – она, сделав долгую тяжелую паузу, добавила. – Посмотреть на города. Будапешт, Вена, Братиславу, Белград. Регенсбург, Линц. Ульм, Русе, Нови-Сад. Ингольштадт, Дьор, Эстергом. Вуковар, Земун, Панчево и Сремски-Карловиц. – затем Марья сказала. – Эти города лежат на пути Дуная. Как бы я хотела их увидеть хоть одним глазком! Но, – понимала она. – К сожалению это невозможно.

–Отчего же? – возразила Аманда. Затем она сказала. – Возможно.

–Что? – не поняла Марья. – Что Вы сказали? Возможно? Да Вы смеетесь надомной.

–Ничуть. – ответила стоящую возле стола Аманда. – Возможно. – затем она показала рукой на левый берег, и сказала. – Смотрите, это же Дунай. – затем она сделала рукой движение, показывающее все его величие, и затея дыхание сказала. – Как он прекрасен.

Женщины посмотрели на проплывающий рядом берег и поняли, что это не Москва. Все вокруг было чужим. Город, который величественно стоял вдоль берега словно сопровождая проплывающих по реки-Дунай корабли напоминал, что этот город, город вальса Иоганна Штрауса. Как он прекрасен! Дунай. Город

Вена – столица Австрии. Расположилась в восточной части страны на реке Дунай. В которой культурное и интеллектуальное наследие города внесли также известные жители, как В. А. Моцарт. Л. Бетховен и З. Фрейд. Вена также знаменита своими императорскими дворцами, среди которых Шенбрун – летняя резиденция династии Габсбургов. А в районе Музейный квартал в исторических и современных зданиях собраны работы таких художников как Э. Шиле и Г. Климент. Вообще страны Европы, имеющие свою историю в искусстве, могут считаться поистине кладезь духовного наследия планеты.

Марья, смотря на реку Дунай, слышала в нем звуки музыки. Произведений Штрауса и других композиторов.

–Прекрасно. – тихо сказала она. – Вы слышите? – тихо сказала она и на секунду замерев, добавила. – Музыка. – затем, сделав паузу, она добавила. – Я ее слышу. Как она прекрасна.

Вообще, можно ли услышать то где этого нет? На этот вопрос можно рассуждать вечно. Философы утверждают: можно. Психологи что можно лишь в том случае, когда человек находится в определенной точки своего жизненного пути. Когда он раскрывается перед самим собой и уходит в мир покоя и гармонии своей души, и тело. Что касается психиатрии, то тут все ясно как лоточной снег: слышишь голоса или музыку которой на самом деле не в помине: шизофреник. Все легко свалить на шизофрению. Жаль, что психиатры ничем не лучше любого из докторов. Будто это доктор философских наук или психолог. Те хоть изучают первоначальную сущность этой сущности человеческого сознание и его подсознание. Некоторые сводят все к надсознанию и переводят все в рациональность сознание покоя и равновесие человеческого сознание, его покоя и бодрствуя. И лишь психиатр все списывают на банальную шизофрению, хотя ее нет. Есть только желания стремления к чистоте души. Жаль, что доктора этого не понимают. Ведь иногда душа не гармонирует с телом, и доктора просто залечивают своих пациентов до смерти. А что стоит, дать человеку свободу, и из гусеницы превратить его в бабочку. Впрочем, это размышление совсем для другой истории. Вернемся же к нашей.

В какой-то миг Марья почувствовала, что у нее словно появились крылья. Она словно воспарила в небо. Легко летя вверх и вверх. Музыка словно несла ее за собой, а возможно и впереди себя. Игривый проказник-ветер летел рядом с ней легонько, словно перо неся ее все дальше и дальше, выше и выше, за облака. Туда, где чистый звук музыки лился из Поднебесных музыка арф и громогласных—глашатых труб. Теперь она чувствовала вместо ног крылья. Они несли ее далеко и еще дальше. Звуки музыки вальса The Blue Danube звучали в ее голове. И не только в голове, но и в ее душе и сердце. Как прекрасно, когда человек слышит музыку в своем сердце, в своей душе. Как прекрасно, когда эта музыка помогает воспарить человеку под небеса. И как ужасно, когда эта невидимая нить обрывается. Человек губит сам себя. Он сам принимает собственный яд, и вскоре умирает. Правда он не умирает физически. Он живет. Но его душа умерла, а сердце зачерствело. Что это как не ужас кошмара надвигающегося апокалипсиса? Страшно.