Татьяна Викентьева - Привет из девяностых

ОЛЕГ: Подождите! Не торопитесь! Прошу вас, не бойтесь меня! Я не представляю для вас никакой угрозы. Я просто хочу с вами поговорить.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (резко): А я не хочу с вами разговаривать! Отойдите от двери. Или я вызову полицию.

ОЛЕГ: Полицию? Зачем? Я же не сделал вам ничего плохого!

МАРИНА СЕРГЕЕВНА: Вы отнимаете у меня время! И не даёте закрыть дверь!

ОЛЕГ: Я хочу с вами поговорить.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (раздражённо): Да что вы заладили: « поговорить»,

«поговорить»…О чём нам с вами говорить? Вы, вообще, кто такой?

ОЛЕГ (тихо): Я…Я-ваш сын.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (в шоке, побледнев): Что? Что вы сказали?

ОЛЕГ (громче): Я- ваш сын, Марина Сергеевна.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (ошарашенно): Нет… Нет… Этого не может быть… Вы лжёте… Лжёте…

ОЛЕГ: Я не лгу. Вот документы, подтверждающие это. (достаёт из кармана куртки документы и подаёт их Марине Сергеевне) Возьмите. Прочитайте их.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА: Нет. Мне не нужны ваши документы. Вы, наверно, уже всё подготовили. Да. Я даже не сомневаюсь, что у вас документы в полном порядке. Только вы не учли одного в вашем мошенничестве. Мой сын- слепой!

ОЛЕГ: Так и есть. Я- слепой, Марина Сергеевна.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА: Это- сказка! Если бы вы были слепой, вы не смогли бы придти сюда!

ОЛЕГ: Мне помогли придти сюда, Марина Сергеевна. Поверьте мне! Я не обманываю вас! Смотрите! (снимает тёмные очки и показывает свои глаза) Вы убедились теперь, что я абсолютно ничего не вижу? Я- слепой! Таким меня родили вы!

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (зашатавшись от шока): О, Господи! Этого не может быть!..Этого не может быть!..

ОЛЕГ: Вы разрешите мне теперь пройти в квартиру?

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (растерянно): Да, проходите… Проходите…

ОЛЕГ: Помогите мне, пожалуйста. Дайте руку.

(Марина Сергеевна даёт руку Олегу и проводит его в квартиру. Она подводит молодого человека к дивану.)

МАРИНА СЕРГЕЕВНА: Вот здесь, перед вами диван. Садитесь на него.

ОЛЕГ (садится на диван): Спасибо.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (чувствуя себя неловко): Может быть, чаю? Или кофе?

ОЛЕГ: Нет. Спасибо. Я пришёл только, чтобы поговорить.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (садится на диван рядом с Олегом): Да, я понимаю…

Понимаю…

(Возникает напряжённая пауза. Олег и Марина Сергеевна молчат, не зная с чего начать этот тяжёлый разговор.)

ОЛЕГ (прерывая молчание): Марина Сергеевна! Вы всё- таки посмотрите документы. (передаёт женщине документы) Они доказывают, что я- действительно, ваш сын.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (берёт документы и просматривает их): Да, да… Я вижу… Это так…

ОЛЕГ (очень волнуясь): Я пришёл к вам… Я хотел вас увидеть… Вернее, услышать… Вообщем, я хотел вас узнать… Мне всегда хотелось узнать: какая у меня мама…

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (закрывает лицо руками и плачет навзрыд): Я- негодяйка! Я- тварь! Я- чудовище!

ОЛЕГ: Не говорите так, Марина Сергеевна! И не плачьте. Прошу вас, не плачьте! Я не хочу, чтобы наша встреча была печальной. Я…Я ведь так давно мечтал о нашей встрече! И вот она, наконец, состоялась… Можно, я возьму вас за руку?

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (всхлипывая, подаёт свою руку): Да, конечно.

(Снова возникает напряжённая пауза. Марина Сергеевна тихо всхлипывает.

Олег молчит.)

ОЛЕГ (прерывая молчание): Я ощутил вашу энергетику, Марина Сергеевна.

Для меня это много значит. Мы, слепые, определяем людей по голосу и по тактильным ощущениям.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА: Да? Я этого не знала… Из документов я увидела, что вас зовут Олег.

ОЛЕГ: Да. Так назвала меня бабушка.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА: Олег. Красивое имя… Вы же всё знаете, Олег? Да?

ОЛЕГ: Нет. Я знаю не всё. И к тому же, у каждого человека своя версия. У моего отца- своя. У бабушки- своя. У вас, наверно, – тоже своя.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (задумчиво): Может быть… Но кроме версий, существуют факты.

ОЛЕГ: Да. И факты таковы: вы встретились с моим отцом. Полюбили друг друга. А потом вы забеременели. Но ребёнка не хотели. И стали пить отраву, чтобы вытравить плод. Но ничего не получилось. В результате- родился я. Совершенно слепой. И вы бросили меня в больнице, подписав документы об отказе от меня. Так?

МАРИНА СЕРГЕЕВНА (нервно и расстроенно): Мне тогда было пятнадцать лет… Это были девяностые годы… Очень тяжёлые годы… Специальности у меня не было. Профессии тоже. Я закончила лишь восемь классов… восемь классов общеобразовательной школы… Моя мать была учителем. Зарабатывала очень мало. Даже на еду нам денег не хватало. Отца у меня не было. Он умер, когда мне было семь лет. Ну, вообщем, ситуация была ужасная. Ребёнка вырастить я не смогла бы.