Александр Звягинцев - Профессиональный инстинкт

Вера Александровна. Можешь говорить теперь что угодно, но мы всегда хотели вам, своим детям, добра.

Виктор. О, вот в этом я не сомневаюсь!.. В том-то и ужас, что вы хотите только добра! А вы хоть знаете, в чем оно заключается? Что это такое?

Входит Тася с коробкой в руках. Она чуть моложе Веры. Из тех женщин, что постоянно озабочены каким-то неотложным делом, поглощены им и потому на все остальное переключаются с трудом, хотя это могут быть вещи несоизмеримо более важные. Поэтому объяснить, доказать что-либо ей очень тяжело – в это время она все равно занята своими соображениями.

Тася. (озабоченно). Ну вот, книги все сложила… А Максима так до сих пор нет? Вот паршивец! Никогда вовремя не придет. Даже на свою свадьбу опоздал… Я тогда начну посуду складывать…

Вера Александровна. Тасенька, дорогая, спасибо. Что бы мы без тебя делали! Отдохни. Ты и так уже все собрала, пока я тут…

Тася. Веруня, дорогая, мне нетрудно. Пойду займусь посудой.

Тася уходит.

Виктор (негромко) . А ее ты зачем сюда притащила? Без нее бы не обошлись!

Вера Александровна(тоже шепотом). А что я могла сделать? Ты же ее знаешь! Заладила: я поеду с тобой, я обязана быть рядом, в такую минуту… Что я могла сделать? Это наши самые старинные друзья… Других уже не осталось…

Виктор. Потому и не хочется перед ними душу выворачивать. Зачем?

Вера Александровна (как бы не слыша его). Геннадий Алексеевич столько лет проработал с твоим отцом…

Виктор. Я знаю – друг и соратник. Одно слово – дядя Гена! Я все знаю. Но все равно они чужие люди! И выворачивать перед ними свою требуху, выглядеть жалкими неудачниками… Зачем тебе это?

Вера Александровна. А для меня они – не чужие люди. Они хотя бы помнят, кто был твой отец… И столько хорошего он для них сделал…

Виктор машет рукой.

Вера Александровна. И потом ты сам все время говоришь: быстрее, быстрее, скоро машина придет! А она вон, как пчелка с самого утра крутится…

Виктор (молчит, потом с неожиданным смехом). Мать, да ты, я смотрю, – эксплуататор! Капиталистический хищник.

Вера Александровна. Как же – нашел хищника!

Виктор (продолжает смеяться). Не просто хищник, а еще и циничный…

Вера Александровна (с невольной улыбкой). О-о-о… Если бы все были такими циниками…

Входит Тася с ящиком. С удивлением смотрит на них.

Тася. Смеетесь?

Виктор. Кто смеется? Этот смеху нас стоном зовется…

Виктор уходит, подмигнув матери.

Тася и Вера Александровна смотрят друг на друга. Тася начинает плакать.

Тася. Как тяжело, как несправедливо все! Как я тебя понимаю! Если с Геннадием Алексеевичем что-то случится, я не смогу жить. У тебя хотя бы дети, а я останусь одна…

Вера Александровна(вяло). Не надо об этом думать. Зачем?

Тася. Я уже какую ночь не сплю…

Вера Александровна (в отчаянии). Господи, и так голова кругом, а тут ты еще плачешь. Не надо.

Тася. (всхлипывая). Тебе хорошо говорить…

Вера Александровна. Да, мне как раз хорошо! Просто лучше всех!

Тася. (с непонятной увлеченностью своей мыслью). Тебе хорошо, потому что ты – права. Тебе мучаться не надо. Тебе тяжело, но тебя все жалеют, потому что ты – жертва. И это всем понятно. Никому ничего не надо объяснять, доказывать…

Вера. Что ты говоришь? Я ничего не понимаю…

Тася. (упорно). Жертвам всегда сочувствуют, их жалеют. Им есть, чем утешаться…

Вера. Какое счастье – тебя все жалеют! Умереть можно от такого счастья! Повеситься!

Звонит телефон. Рад, другой. Тася всхлипывает, Вера молчит, погруженная в свои мысли.

Спускается по лестнице Виктор, хватает трубку и тут же кладет – звучат длинные гудки.

Виктор. Вы что, трубку снять не можете?

Тася, хлюпнув носом, уходит с коробкой в руках.

Виктор. Что это с ней?

Вера Александровна. Не знаю, вдруг стала молоть какую-то ерунду. Что нам хорошо, потому что мы жертвы и нас все жалеют… Представляешь себе?

В дверях появляется Неволин, стучит костяшками пальцев в дверь и откашливается. Вера Александровна и Виктор оборачиваются к нему.

Вера Александровна. Вот он и приехал. Я же говорила!

Неволин. Здравствуйте, Вера Александровна. Привет, Виктор…