Алексан Аракелян: Горцы

Скоро утро, и ты пойдешь, чего мне ждать, могу сойти с ума, но вдруг ты вернешься, вдруг, ведь может быть, ведь это же судьба, меня безумной ты найдешь, что делать тебе тогда… Ахмед, прости, я сердце прижимаю, которое готово выйти из груди, и слезы, если я их отпущу, мне кажется – река станет соленой. Я буду ждать, здесь у скалы, ты знаешь, если ты придешь, куда идти.

Отец Магомеда. Что мне сказать и как решить… Два человека, которые свою любовь и чистоту несли годами, чтобы подарить потом друг другу все то, о чем они мечтали. И мой сын, и вера наша, и его любовь, которая могла быть только такой, похожей на ураган, лавину с гор, он был таким и так ушел, и я пойду за ним по дороге, что скажет мне он там, когда его душа не будет здесь отомщена, и встречу ли я его…

Он отвернется от меня. Что делать мне, что мне решить, оставить здесь двоих любить, а в небесах душа моя не встретит сына никогда, если решу и успокою его я память, то придет покой, и наверху мы будем снова вместе, и его мать, и весь наш род.

Асет. Светает. Я хотела бы, чтобы ночь не кончалась, но слышен уже шум, отцу решать, и тебе, мой брат, я все-таки спрошу, как холодно, наверное тебе, там одному. Я буду слушать небо и тебя.

Старейшина. Надень вот это и закрой лицо. И помни только об одном – ты так же мертв пока, как тот, которого ты убил. И, если тебе дадут возможность снова жить, ты знай, что родился вновь и дал тебе в подарок эту жизнь отец убитого тобою сына. Он может также и убить тебя, как и любой из его рода, решение за ним и за Всевышним, там уже все решено. Ты готов? Пойдем. (Кровнику.) Тебе спасибо за приют.

Кровник. Не надо благодарить – это наш закон. (Ахмеду.) Я верю, что будешь ты прощен.

(Ахмеда подводят к отцу Магомеда. Он становится на колени, наклонив голову и ждет решения).

Ахмед. Прошу простить меня за боль, которую, не желая, я вам причинил, но честь моя и законы наши мне не оставили решения другого. Вы понимаете, о чем я… Но все-таки прошу прощения за боль, которую нанес вам.

Отец Магомеда. Ты можешь жить.

Старейшина. Ну вот и все, река зайдет в свои обратно берега. Долг долгом уже оплачен. И будет мир. Когда-нибудь, когда пробьют часы отмеренного времени судьбой, там в вышине встретятся они и простят друга друга. А мы останемся пока на время здесь, чтоб мир нести, жизнь наша коротка, и все мы будем там, но надо, чтобы нас не забыли и помнили, чтобы роды не засыхали и очаги пылали кострами в голосах наших детей, и потому любите и прощайте, и берегите вы любовь свою, а вы обычаи наши, они хранят лишь чистоту, ушел виновный, но кровь за кровь, а род его простил, и они правы, судья – не мы и не они. Судит тот, кто всегда над нами. Мир вам, мир всем.