Лев Митрофанов - Балкон для Джульетты

С е м е н С е м е н о в и ч. Не трогайте сейчас меня, адмирал, я в таком состоянии, что за себя не ручаюсь…

Л а р и с а. До чего у нас во дворе обстановка нездоровая, до того все взвинчены — того и гляди, что сама заведешься. А виной всему летописец Федор!

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Не упоминайте мне больше это имя. Я от него покрываюсь крапивной лихорадкой, впадаю в какой-то транс…

Звучит музыкальный аккорд.

На сцене медленно гаснет свет. В луче только М а к с и м М а к с и м о в и ч, в руках его пачка бумаги и авторучка.

Когда человек обрел свое подлинное лицо? Думаете, тогда, когда встал с четверенек на ноги? Дудки! Когда освободил свои руки для авторучки и листа бумаги! И пошла писать губерния: одни чудаки — сочинять романы и поэмы, другие — докладные и финансовые отчеты. Их всех влекло одно — слава, административный зуд и самоутверждение. Но истинные властители дум и сердец всегда отличались скромностью, пребывали в тени. Они не ставили своих имен ни в заглавии, ни в конце. Творения эти увенчивает только одна подпись: «Ваш доброжелатель!» А сколько безымянному автору стоит это нервов, крови, бессонных ночей! А то как же: иногда пишешь и сам плачешь, тем более если… сам на себя пишешь. И не всегда зависти или зла ради. А в целях самозащиты! Да, человек, в отличие от зверя, беззащитен: у него нет клыков и когтей! А жить-то надо! Дорогие граждане, возлюбите анонимщика и сочувствуйте ему! (Озирается, подписывает анонимку.) «Ваш доброжелатель»!

Звучит музыкальный аккорд.

Затих. Медленно загорается свет. Та же мизансцена.

Л а р и с а. Максим Максимович!

М а к с и м М а к с и м о в и ч (очнулся) . А? Вы ко мне?

Л а р и с а. Всеобщий молчаливый психоз какой-то… Да что с вами?

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Стресс. Нет, должно быть, истощение нервной системы. Полное!

С у м н и т е л ь н ы й. Оклемается.

Л а р и с а. Какой вы бесчувственный, Иван Иванович. Да, только женщина в состоянии жить сердцем. И я им живу. И буду жить. Несмотря ни на что!..

Звучит ария Кармен. На сцене медленно гаснет свет.

В луче Л а р и с а и появившийся П е т р П е т р о в и ч. В ее волосах испанский гребень, на плечах яркая шаль.

(Поет. Запись.)

Ария Кармен кончилась. Медленно загорается свет.

Та же мизансцена. Но теперь здесь и П е т р П е т р о в и ч.

П е т р П е т р о в и ч. Что тут происходит? Мне показалось, я слышал музыку. Да, кажется, звучала ария Кармен.

Л а р и с а. Вам показалось.

П е т р П е т р о в и ч (тихо, Ларисе) . Сейчас я встретил летописца Федора. Он знает все, что произошло между нами!

Л а р и с а. Он нас подслушал! И вы позволили ему опошлить святое?!

П е т р П е т р о в и ч. Он молчал, но как красноречиво он молчал!

Л а р и с а. Нет, я поступаю так, как древние сарматки, современницы скифов: они не имели права выйти замуж прежде, чем не убьют хотя бы одного врага. Я убью летописца!

С у м н и т е л ь н ы й. Помянем раба божьего Федора тревожным пароходным гудком. Граждане, прошу не расходиться светлой памяти ради, я мигом. (Исчезает.)

Л а р и с а. Шут!

Во дворе появляется В а л е н т и н а.

В а л е н т и н а. Максим! Как хорошо, что ты здесь со мной в эту минуту рядом…

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Что еще стряслось? Ты всегда так уравновешенна, так уверенно ступаешь по нашей грешной земле, ты передовик производства и общественница. Успокойся.

В а л е н т и н а. Когда я прочла вот это, подо мной закачалась земля. (Достает несколько исписанных листов.)

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Как они попали к тебе?! Это же адресовано вышестоящей инстанции!

В а л е н т и н а. Анонимка.

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Безобразие…

В а л е н т и н а. Милый, ты будешь еще не так возмущен, когда прочтешь, что в ней написано. Клевета на твою жену!

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Что написано — неважно, важно, кому написано. Я буду жаловаться, это беззаконие: разглашать частную переписку!

В а л е н т и н а. О чем ты говоришь?

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Кто писал — известно?

В а л е н т и н а. Я же сказала тебе, что это анонимка, но почерк, почерк мне показался удивительно знакомым. Взгляни сам.

М а к с и м М а к с и м о в и ч (вдруг) . Нет! Только не это. Дай ее сюда! (Рвет листы на мелкие части, часть из них даже съедает.)

В а л е н т и н а. Что ты делаешь, опомнись, ты испортишь себе желудок…

М а к с и м М а к с и м о в и ч. Спасаю твою честь и свою тоже.