Лев Митрофанов - Балкон для Джульетты

Я с е н е в. С нас за это голову снимут! И будут правы.

Х а н о в. Можно, конечно, рассудить и так: страна у нас богатая, ее на все хватит…

Г р а ч е в. Андрей Ильич, я все понимаю, но обстановка исключительная. Поймите же и вы меня. Ваш дюкер передней головкой плотно лег на эту чертову бомбу, и теперь ее ничем не извлечь оттуда, не оттащить, чтобы взорвать в безопасной зоне!

Пауза.

Х а н о в. Роман, что это у тебя там по рации проклевывается?

Р о м а н. Классика какая-то…

Х а н о в. Включи погромче.

Роман включает громкость.

Увертюра к опере «Сорока-воровка»… В дни Отечественной войны эту вещь почти каждый день исполняли… Дух наш она поднимала, как и песня «Вставай, страна огромная…». Мда.

Входит А л л а.

А л л а. Николай Васильевич, я проводила вашу жену, она устроена.

К н я з е в. Спасибо, Аллочка.

А л л а. Наверное, это ее счастье, что она ревнует вас к кому-то. И не понимает, вернее, не хочет понять, что здесь сейчас происходит…

Я с е н е в. А сами-то вы понимаете? Лично я жду только чуда. Чуда!

Пауза.

Х а н о в. Ну, а если приподнять дюкер?

Г р а ч е в. Поднять такую махину?

К н я з е в. Разумеется, не весь. А подвести стальной трос под ту головку, что лежит на авиабомбе, и освободить ее для транспортировки в безопасное место.

Г р а ч е в. Но ведь это десятки тонн сваренных в одну нить труб. А если они при подъеме сорвутся? Да просто возникнет трение дюкера о корпус проржавевшей авиабомбы или о стальной трос? А ведь подводить трос должны будут люди. Вы представляете себе последствия?

Х а н о в. Погоди, сапер, погоди… А ведь на этой твоей мыслишке, Князев, стоит споткнуться…

Г р а ч е в. Товарищ Ханов, я понимаю, что каждый руководитель хочет видеть то, что желает видеть… Но я полагаю, что разговор здесь идет о вещах серьезных и с серьезными людьми. Кто же рискнет заводить стальной трос под носом у пятисоткилограммовой бомбы? Способной взорваться в любую секунду! Я своим саперам такой приказ отдать не могу.

Входит Д я г е л е в.

Д я г е л е в. Товарищ капитан!

Г р а ч е в. Слушаю вас, товарищ Дягелев.

Д я г е л е в. Разрешите приступить к обезвреживанию взрывоопасного объекта?

Г р а ч е в. У вас все в норме, все выверено?

Д я г е л е в. Сапер ошибается только один раз, товарищ капитан!

К н я з е в (вдруг) . Я заведу трос!

Я с е н е в. Что?!

Х а н о в. Ты?

К н я з е в. Я водолаз первой статьи. И я возглавляю здесь все подводные работы.

В вагончик входит Н а т а ш а, она с чемоданом.

Н а т а ш а. Прошу извинить меня за вторжение. Николай, я решила не распаковывать свой чемодан. Пока не услышу от тебя определенного ответа.

К н я з е в. Наташенька, дорогая, здесь у нас серьезный, деловой разговор…

Н а т а ш а. Товарищ Ханов, вы руководитель этого участка?

Х а н о в. А вы, простите, кто будете?

Н а т а ш а. Наталья Сергеевна Князева. Его жена.

Я с е н е в (встает) . Извините, хотел бы познакомиться с вами в более благоприятной обстановке. (Целует ее руку.)

Н а т а ш а. Здесь закурить можно?

Х а н о в. Пожалуйста. (Щелкает зажигалкой.)

Н а т а ш а. Мой муж уезжает отсюда. Вместе со мной. Вертолет, если чему-нибудь здесь еще можно верить, придет по расписанию?

Х а н о в. Час от часу не легче…

К н я з е в. Наташа, прошу тебя, не время да и не место выяснять здесь наши семейные отношения.

А л л а. Наталья Сергеевна, да вы присядьте.

Р о м а н (вмешивается) . И погодка нелетная, туман, собственной вытянутой руки не видно…

К н я з е в. Андрей Ильич, повторяю: стальной трос под дюкер я берусь завести.

Х а н о в. Поостынь, Николай Васильевич, не горячись…

К н я з е в. А кто лучше меня здесь подводное царство знает? Кто прорубал эту траншею для дюкера?

Г р а ч е в. Извините, но никого из посторонних в опасную зону я допустить не могу, не имею права. Такова инструкция.

Я с е н е в. Это кто посторонние, мы — посторонние?!

Г р а ч е в. Я человек военный и подчиняюсь дисциплине.

Д я г е л е в. Разрешите выполнять?

Х а н о в. Погоди, старшина, не суетись… Капитан, ты человек военный, а ведь и здесь сейчас передовая. Фронт! Я всем своим существом, нутром чувствую: можно спасти дюкер. Можно. Неужели у тебя, сапер, интуиция не срабатывает? Какой же ты тогда сапер?

Г р а ч е в. Рисковать сломя голову — это не входит в мои обязанности.

Пауза.

Я с е н е в. Так, значит, капитан, будем рвать дюкер? А ведь за это всех нас анафеме предадут, нам потомки плеваться вслед станут.