Алексей Логачев - Феминистки

Зина. (порывшись в карманах) Нашла

Нина. Зин, здесь нельзя курить!

Зина. Это им нельзя! А нам можно. Мы убираем — нам можно.

Нина. Прекрати! Вдруг Сергей Петрович войдет…

Зина. Заколебала ты меня уже, Нин. «Сергейпетровичсергейпетровичсергейпетрович». Замучила уже своим Сергей Петровичем.

Нина. Увидит-вставит ведь по первое число.

Зина. Я ему швабру в жопу вставлю! Пусть только появится.

Нина. Крутая стала, да?

Зина. Подкрученная!

Нина. Давай домоем и все! Тут делов то!

ПАУЗА.

Зина. Давай перекурим.

Нина. И доделаем пот ом?

Зина. Угу.

Нина. Может на улицу хоть выйдем.

Зина. Щас!

Нина. Там хоть воздух!

Зина. Знаю я твой воздух. Мудака этого, простименяхосподи, все боишься. Из принципа не пойду никуда. На сигарету-то. Пауза . Садись, че ты? В ногах правды нет. Или ты диван не хочешь пачкать?

Нина. Не хочу!

Зина. Петрович обругает?

Нина. Может, хватит, а, Зин?

Зина. Садись, говорю.

Нина. Я постою.

Зина. Ну стой.

Курят.

Зина. Щас ведра сольем и пойдем домой.

Нина. Не домыли же!

Зина. Нин, я не пойму, у нас тут че? Субботник? Субботники закончились пятнадцать лет назад. Все. У нас рабочий день нормирован. С восьми до пяти. И ни минутой больше. Сколько там времени? Седьмой час. Позолотит Петрович ручку — буду работать. Нет — пошел на хрен.

Нина. Зина, ну орать же будет!

Зина. А я че, овечка Долли чтоль? За себя смогу постоять, не думай. Лезгинку перед этим ушлепком, простименяхосподи, танцевать не собираюсь. Хватит. Натанцевалась. Орать он будет. Я тоже орать умею.

Нина. Зин, не надо! Давай домоем! Чуть-чуть же!

Зина. После пяти вечера к ведру больше не прикасаюсь. Только за сто баксов.

Нина. Уволят же тебя! И меня заодно.

Зина. Не уволят.

Нина. Уволят! Ты что, Петровича нашего не знаешь?

Зина. Знаю я этого мудозвона, простименяхосподи, лучше тебя!

Нина. Ну Зин!

Зина молчит .

Нина. Зина! Домоем, а?

Зина. Затрахала уже!«давайдомоемдавайдомоемсергейпетровичдавайдомоемдавайдомоем» Еще слова знаешь какие-нибудь? Тебе надо ты и мой!

Нина. Ну и буду!

Зина. Ну и мой!

Нина. И буду! (встала, начала мыть полы) Мне проблемы не нужны. Ты ищешь на свою талию приключений, а мне не надо. Меня не втягивай. Одурела совсем!

Зина. Спасибо, Нин!

Нина. Пожалуйста.

Зина. Угу…Спасибо…

Нина. Пожалуйста.

Пауза. Нина моет, Зина сидит в кресле .

Зина. Лучшая подруга, елы-палы! Я тут, понимаешь, за права наши борюсь, а она!

Нина. Да какие права? Мне ребенка кормить!

Зина. А мне кого? Жеребенка? У меня между прочим двое.

Нина. О них вот хоть подумай!

Нина старательно моет полы, Зина сидит в кресле.

Зина. Нин! Нина! (та не отвечает) Ну и дура! Эх ты! Тебя каждый день с грязью смешивают…

Нина. Никто меня не смешивает.

Зина. Еще как смешивают! А мордой в дерьмо тыкать будут также будешь молчать? (Нина молчит) Во-во. Я про это и говорю. (Нина молчит, моет полы) . А Петрович тебя будет в кабинете у себя трахать — никому не скажешь? Полы потом пойдешь домывать?

Нина. Да пошла ты!

Зина. Права свои знать надо и за них бороться.

Нина. Да какие права, ешкин конь? Пинком под зад тебя с лестницы спустят и вся борьба!

Зина. Тьфу ты! Нин, ну я же как лучше хочу! Хочу чтоб считались с нами.

Нина. Зина, здесь никто с тобой считаться не будет. У Петровича разговор короткий. Помнишь, как он Райку уволил. Ни за что практически! Подумаешь, тряпкой штанину ему испачкала. Не нарочно же она. Чего он подкрался к ней как партизан? Она его не заметила просто. Полчаса на коленках перед ним ползала! И чего? Уволил за милую душу.

Зина. А нечего было на коленях, как ты говоришь, ползать. Гордость иметь надо. Не ползала бы, ее бы не уволили. Начала вокруг него бегать, как на пожаре «Ой, простите Сергей Петрович туда-сюда, не хотела, ой, Сергей Петрович…».

Нина. А ты бы что стала делать?