Константин Стешик - Детский САд

Действующие лица:

Максим ( курсив )

Татьяна

На сцене — друг напротив друга — сидят на стульях Максим и Татьяна. В глубине сцены, в метрах двух от актёров, — занавес.

Всё будет достаточно просто. Никаких декораций вообще, вот как сейчас здесь — два стула и всё. Больше ничего и не нужно. Нет, конечно, можно ещё подумать над фоном… Повесить вот здесь где-нибудь… или здесь… большой такой прямоугольник голубой ткани. Ткань пусть будет полупрозрачная такая… Это будет что-нибудь такое символизировать… чистоту какую-то, я так думаю… Но больше ничего не нужно: стулья и голубой фон. Стулья должны быть совсем простые, такие, какие у всех нас дома есть… Чтобы никаких отсылок к прошлому… нейтральные совсем. Офисные, понятное дело, тоже не пойдут. Они просто сразу атмосферу не ту совсем зададут, какая нам нужна… А нам нужна простота. И пустота… Чтобы никаких особенных ассоциаций. Я не хочу, чтобы зритель обращал на оформление какое-то внимание вообще… Фон, самый обыкновенный фон, очень простой — максимум воздуха, пространства, не должно быть никаких препятствий вообще… Пустота. Пустота — это то, что нам необходимо… Да. Так. С этим разобрались… Или нет? У тебя есть какие-нибудь предложения?

Нет, по поводу оформления сцены я полностью с тобой согласна, Максим… Разве что — ткань… Я бы хотела розовый цвет, он как-то больше по теме, что ли… мне так кажется… Голубой, конечно, тоже не плохо совсем, но розовый… Ну ты сам подумай. Если у нас про женщин, то розовый как бы больше подходит, как ты считаешь? Или нет?

Тут, понимаешь, какое дело… Розовый — оно, конечно, подходит больше, ты права…

Пауза.

Хм… А почему — про женщин-то?.. Я разве говорил, что будет про женщин?

Татьяна пожимает плечами.

Ладно… Потом разберёмся… Но только я бы не хотел вообще-то никакой символичности здесь. Ты понимаешь? Голубой цвет… он такой, нейтральный, что ли… Небо, вода, всё такое… Такой простой, естественный цвет, ничего особенного не говорящий зрителю, как мне кажется… Хотя… Понимаешь, розовый, он такой… несколько агрессивный, что ли, цвет… Несколько даже обидный цвет, я бы сказал… Понимаешь? Я вот сначала думал, что можно и без фона обойтись вообще… Но в процессе разговора нашего с тобой… Короче, понимаешь, фон нужен, только не розовый… Ассоциации нам не нужны, я уверен просто… Татьяна, короче! Оставляем фон — тогда только голубой, или — вообще без фона?

Ладно, давай пусть будет голубой, я не против, только… Вот мне кажется, что не следует так опасаться ассоциаций, потому как у каждого они всё равно свои будут… Даже тот же самый голубой… Вот кто-то, как бы, увидит именно голубой фон, и ему… тут… Да я думаю, ты меня понимаешь прекрасно! Кому-то, может, и неприятно будет… Вот ты! Что для тебя голубой? Как ты к нему?..

Нет, ну я же уже говорил — это небо, вода… Простой такой цвет, природный, чистый… Цвет воздуха… Чистоты какой-то такой, настоящей, что ли… Невинности… Ну и всё, наверное… Ничего другого, я думаю…

Вот, это ты! А у меня совсем по-другому всё… Небо, вода, чистота, невинность — это всё да, но на каком-то таком… разговорном, что ли, уровне… На уровне болтовни какой-то… Ну, то есть, я не совсем верю во всё это небо, воду и так далее… У меня голубой сразу из памяти запах краски вытаскивает… Даже не краски, растворителя скорее… Ну вот краску когда разбодяживают, ну ты понимаешь! Вонючий такой цвет, сама не знаю почему… Потом — ещё, помимо запаха краски: у нас, когда я в детском саду была ещё, давно, конечно, но я очень хорошо помню… Так вот! У нас там обои голубенькие такие были, в мелкий такой, почти незаметный белый цветочек… И воспиталка наша, я уже и не помню, как её звали… Знаю только, что пару лет назад она мужу своему, когда он спал, горло кухонным ножом, с зазубринками такой… горло… чик! — и в окошко, с двенадцатого этажа…

Что — мужа из окна? Не понял…

Нет! Сама… Рухнула прямо на скамейку у подъезда… Хорошо ещё, что ночью, когда никаких бабулек… А, да! Так вот! Обои, голубенькие… Вот эта самая воспиталка… я, кстати, очень за неё порадовалась, когда узнала, что она… об скамейку… Так вот эта самая воспиталка ставила нас, тех, кто ей просто чем-то не нравился… ну вот про меня, например, она так говорила: Таня, какая же ты уродливая маленькая сучка, посмотри на свою губу — висит, как лопата, до самых сисек, и глазёнки косенькие — в кучку… ну и в том же духе, я уже точно не помню всего… Она сама, кстати, толстая такая была и с усами… Так вот, поставит нас, детей, к стене лицом, носом в эти обои голубенькие, потом ходит, подзатыльники раздаёт и приговаривает: вы знаете, уродцы, как котят в унитазе топят? Видели когда-нибудь? Нет? Смывают, как дерьмо… Так вот странно, говорит, что с вами, сволочи вы неугомонные, сразу же после рождения вашего точно так же не поступили… И — по затылку — хрясь! — а ты лбом в стену, и цветочки эти беленькие, и фон этот голубенький сразу чуть ближе тебе становятся, и расплываются слегка, совсем чуть-чуть…