Коллектив авторов: Сценарист. Альманах. Выпуск 5

КСЕНИЯ: Ненавижу своё имя.

Её снова начало рвать.

12. Антон Степанович стоял у окна и говорил. Он был старый и красивый.

АНТОН СТЕПАНОВИЧ: Скоро смоёт её.

ЛЁША (за кадром): Смоет?

АНТОН СТЕПАНОВИЧ: Да. А Вы всё свои пешки пишете…

ЛЁША (за кадром): И Ноя не найдётся?

АНТОН СТЕПАНОВИЧ: Разве только Вы.

Антон Степанович развернулся, подошёл к столу.

АНТОН СТЕПАНОВИЧ: Но где тогда Ваши детишки? Вы всё ещё с… Ксенией, да? Имя вроде бы хорошее, но Вашей супруге не подходит.

Разлил водки себе и Лёше. Сел за стол. Чокнулись и выпили.

АНТОН СТАПАНОВИЧ: И потом, каких тварей по паре Вы собрались собирать? Чиновников, ментов, креативный класс? Хотя, Вы у нас Моисей – всех просто поведёте за собой. А тут… Всё скоро смоет. И Ваше любимое Замоскворечье. И Китай-город. И Арбат со всем этим уродством, что там успели понастроить. И Давыдково Ваше родное. Физически чувствую приближающуюся катастрофу… Будете ещё?

13. В агентстве Ксении коллеги брейнштормили за большим столом. Креативный курил в стакан с водой у окна. Кидались какими-то странными фразами, вроде:

КОЛЛЕГА 1: Женский зад! Нет, сиськи!

КОЛЛЕГА 2: Стамеска!

КРЕАТИВНЫЙ: Пассатижи, б… ть!

Засмеялись. Ксения молчала.

КОЛЛЕГА 3: Гараж и тачки!

КОЛЛЕГА 1: …день чудесный!

Снова засмеялись. Ксения рисовала на бумажке.

КОЛЛЕГА 4: Народ, хорош, гнать! Одиночество! Одиночество и природа – вот что любят мужчины!

КОЛЛЕГА 1: Мужчины, Андрюха, любят жрать и трахаться.

КОЛЛЕГА 2: Природа без одиночества.

КРЕАТИВНЫЙ: Слушайте, ребят, не уходите от брутальности!! Ксюш, что думаешь?

КОЛЛЕГА 2: Бык! Сашка, как насчёт родео нарисовать?!

КОЛЛЕГА 4: Может, парашют? Риск – это тоже брутально.

Ксения подняла голову.

КСЕНИЯ: Обычная, классическая упаковка, какую Саша уже нарисовал. Только смятая.

КОЛЛЕГА 1: И чо?

КРЕАТИВНЫЙ: Подожди, Дим, дай сказать.

КСЕНИЯ: Брутальность – это разрушение. Пусть будет такая обычная, стильная упаковка, только squashed.

Ксения показала набросок.

Первый коллега размял шею, второй взял набросок и передал четвёртому. Третий почему-то виновато улыбнулся.

КРЕАТИВНЫЙ: Ну круто, чо.

14. Лёша и Ксения лежали в постели голые и потные.

КСЕНИЯ: Дай мне два-три года.

ЛЁША: Ты как будто отсрочку приговора просишь.

КСЕНИЯ: Просто сейчас очень много работы.

ЛЁША: Много работы у тебя будет всегда, пока не повзрослеешь.

КСЕНИЯ: И что невзрослого в том, что я делаю карьеру? Я, кстати, на два года старше.

Ксения укусила Лёшу в плечо. Он вскрикнул, схватил Ксению и обернул вокруг её в одеяло. Положил её на колени к себе, как запелёнутого младенца и поцеловал в щёку.

КСЕНИЯ: Давай лучше я буду твоим ребёнком.

Лёша посмотрел на неё так, как будто не понял, что она сказала. Внезапно с дверного проёма из комнаты в коридор полилась вода. Потом с дверного проёма в кухню тоже. По углам стали проступать мокрые пятна. Лёша вскочил, влез в пижамные штаны.

Убежал в ванную, принёс ведро и тряпки. Ксения так и сидела голая на диване.

ЛЁША: Подставь вёдра под проёмы!…И все провода и компы убери с пола наверх. И мои карты! …Ксюш!

Ксения встала, надела длинную футболку.

Лёша побежал в коридор, наткнулся там на ксенины кеды, сказал «проклятье!», выбежал в подъезд. Перепрыгивая через три ступеньки, поднялся на следующую лестничную клетку и принялся звонить в бордовую дверь.

Ксения рассеянно оглядывалась, со стен стекала вода.

15. Лёша варил кофе в большой турке, на забитой людьми кухне. Не в их с Ксенией кухне, а какой-то другой, узкой, вытянутой, с большим обшарпанным окном и широком подоконником. Стоял дым и гул. Кто-то курил, кто-то резал лук и плакал, кто-то мыл посуду, кто-то просто разговаривал. Из соседней комнаты доносились звуки волынки, смех и визги. В кухню вошёл тощий парень, почти мальчишка, он тащил по пятилитровой бутыли воды в двух тоненьких, но жилистых руках.

ТУМ: Дорогу водоносу! Дорогу!!!

Парень риспихивая людей, пробрался к подоконнику, бухнул под него бутыли. Выгнулся, чтобы размять спину, и тут стало ясно, что это девушка. Она подошла к Монахову, принюхалась к турке.

ТУМ: Café du Monahov… (Кофе от Монахова?)

ЛЁША: Qui, c’est ca. (Оно самое!)

ТУМ: Ооо, Соломина-Воромина разгоношился.

ЛЁША: Ребят, кофе кто просил?!

Отозвалось сразу несколько человек. Соломин – довольный и толстый, играл, стоя посреди соседней комнаты на волынке, такой же толстой и весёлой как он. Вокруг танцевали, смеялись люди.