Анна Потемкина - Неоплатный долг

– А как вы познакомились?

– Она работала в части где я служил. Как-то сидели, выпивали. Пришла она. Как хлопнет стакан водки. Даже не поморщилась. Я такого никогда не видел.

– Такого никто не видел – поддакнула потрясенная Василиса.

– И тут я пропал. Не шла она у меня из головы. Это не девушка, это черт знает, что. С ней поговорить можно обо всем. Никаких запретов. Я полностью свободен.

«Не в красоте наверно дело» – вглядывалась в его лицо Василиса.

– А Лизу ты не любил, получается.

– Лиза – помрачнел Иван. – Ну не то. По сравнению с Надей не то.

– А у меня тоже ухажер появился.

– Рассказывай – они присели на сваленное дерево.

– Ты его знаешь. Это Мишка Козырев из Ивановки.

– Че это он? – Опешил Иван. – Не, он нормальный мужик. Бабам нравится. Извини.

– Говори, что ты о нем думаешь.

– Не, все нормально. Просто, он же водку любит. И жену свою бил. Нинка вечно в синяках ходила.

– Просто она скандальная. Пилила его. А мужику ведь нельзя поперек. Он уставал на работе. А она его доставала. Любой не с терпит.

– Это да. Ты же другая совсем. Той палец в рот не клади. Может и уживетесь.

– Он очень хороший. Серьезный, основательный такой. Все молчит. Ему интересно меня слушать. Я тоже обо всем могу с ним говорить. Полное понимание.

– Он вообще молчит? Я как-то с ним встречался. Выпивали с парнями. Он там был. Так его было не заткнуть.

– Да. Он слушает. Разговор поддерживает.

– Ну хорошо, коль так. Пошли. Поговори с моей Надей. Она тебе понравится. Я хочу, чтобы вы дружили.

– Конечно, раз ты хочешь.

Надя была общительна и словоохотлива. С ней было легко и просто. Зычно хохотала и жестикулировала. Марфу и Степана Федоровича называла «мама» и «папа». И с Василисой установила сразу добрые отношения. Только с Татьяной не задалось. Они обоюдно решили друг друга терпеть. Ведь жить то вместе.

– Если он алкаш, не выходи за него. Найди нормального – заговорщически шептала Надежда Василисе.

– Он не алкаш. Просто жизнь ему тяжелая досталась.

– Они, алкаши все так говорят. Мой бывший пил по – черному. Тоже с тяжелой жизнью мужик. Где мои глаза были? Вот Ваню сразу видно. Не пьющий, работящий. За такого можно замуж выходить. И семья хорошая.

– Да. Но он не алкаш – упрямо твердила Василиса.

Ей больно было слышать это. Обижало, что Надя видела ее в первые, а уже бралась давать советы.

– Ладно. Не обижайся. Вижу, ты хорошая девка. Хочу тебе счастья.

– Спасибо – процедила Василиса.

– Где мои девчоночки? – Сел рядом Иван. – Поладили? Вася мне как сестра. Я ей полностью доверяю.

– Вижу. Хорошая твоя подружка. Даже ревновать не получается.

– Кого? Меня к Васе? Ну ты даешь – захохотал Иван, запрокинув голову.

– Танька, ты куда опять? На ночь глядя – прикрикнула Марфа.

– Что такое, мама? – Спросил Иван.

– Ходит к этой Лидке чуть ли не каждый день.

– К подружке своей? Ну и что? Пусть ходит.

– Да – почувствовала поддержку, кивала Таня. – У нас компания. У Лидки собираемся. А мама ругает – пожаловалась девушка.

– Ну чего ты, мамочка – улыбался Иван. – Волнуешься? Там что, компания плохая? Теперь я здесь. Всегда смогу защитить.

– Компания ничего. Все свои. Одноклассники ее. Меня беспокоит, что ее который раз Лидкин жених, Борька провожает. Там что, больше некому ее проводить?

– Лидка сама ему говорит, чтобы он меня проводил – ныла Таня.

– Вот и дура эта Лидка твоя. А на кой он около избы тебя час держит? Проводил и пусть идет восвояси.

– Мы одни и те же книги любим читать. Обсуждаем.

– До обсуждаетесь, смотри. Они жениться надумали. Не мешай. – Начитывала Марфа.

– Да ничего тут нет. Сейчас время такое. Не волнуйся – крепко обнял Иван мать.

– Я пошла – выскочила из дома Таня.

Целый день дом гудел, как потревоженный улей. Приходили, уходили друзья, соседи. Все хотели видеть Ивана с женой. Марфа с Василисой не успевали греть воду, чтобы помыть посуду. Убирали со стола, жарили шаньги и накрывали снова на стол. Когда все разошлись, поздним вечером Иван вышел на улицу покурить. Он зашел за дом, сел на колоду и затянулся. Испытывал огромное удовольствие от всего, что происходило. Как встретили Надю. Он так любил свою семью, свой дом. Любил здесь сидеть и слушать, как стрекочет эта братия насекомых. Из приятной истомы вывел шепот в темноте.

– Боря, не надо. Не могу так. Лида – моя подруга.

– Не хочу я ее больше. Танечка, тебя люблю.

– Что же нам делать? Никто этого не одобрит. Моя мама подозревает. Все знают, что вы жениться собрались. Лиду жалко.