Артём Бурцев - Демон по имени Судьба. Выбор сделан

Основной целью всей своей сегодняшней жизни Тихонов считал заботу о своей тяжело болеющей матушке. С самого рождения мама одаривала сына теплотой любви и бесконечным вниманием, без лишнего использования материальных благ, ориентируясь лишь на духовное и нравственное развитие сына. Она давала ему всё, что необходимо было для его счастья, ни больше – ни меньше. Больше – мальчик вырос бы избалованным, меньше – злым и завистливым.

Вопреки всем внешним факторам, Наталья Андреевна Тихонова, сделала из сына настоящего мужчину: он никогда не задирал нос, вел себя со сверстниками всегда сдержанно (если никто не задевал его за живое), а с взрослыми – с уважением. Но если на его пути находились злоба, ненависть, презрение, насмешки в лице одноклассников или ребят «с другого двора», если все эти чувства с секунды на секунду готовы были реализоваться в действия, Тихонов отвечал на них без тени сомнения и страха, не убегая и не прятаясь. Поэтому, зачастую в школьном возрасте, приходил домой в синяках, ушибах и ссадинах. Побитый, но не побеждённый.

Заместитель директора, племянником которой являлся самый злой, задиристый мальчик из всей группы, пытавшейся обидеть Андрея, зачастую вызывала Наталью Андреевну в школу с настойчивыми требованиями повлиять на своего сына, и заставить его прекратить «учинять беспорядки».

Умная и гордая, Наталья Тихонова, всегда отвечала чуть-чуть по-разному, но смысл её слов всегда был одинаковым. Сейчас я попытаюсь передать один из разговоров в приемной директора между заместителем, директором и мамой Андрея.

– Мой сын никогда ни на кого не нападает, – отвечала Наталья Андреевна. – Он всего лишь защищается. Он не виноват в том, что у нас бедная семья, а мальчики побогаче всё время смеются над его поношенной одеждой, старыми учебниками, дешёвым рюкзаком. Я, к сожалению, воспитываю сына одна, вы это все знаете. Я бы очень хотела давать ему всё самое лучшее. Я бы очень хотела, чтобы его не задирали. Но я повторяю: он прибегает к кулакам только в случае самообороны. Он защищает свою честь.

На что ей заместитель директора практически всегда отвечает:

– Есть другие способы защищать свою честь, дорогая Вы наша. Мы живём с Вами в двадцать первом, а не в каменном веке. Это время конструктивных диалогов и способов находить консенсус между сторонами без использования физического насилия.

Наталья Андреевна с горькой улыбкой отвечает:

Не потому ли Вы так взволнованы данной ситуацией, что в неё замешан некий Дима Голубев, Ваш племянник? О, по Вашему багровеющему лицу, я поняла, что именно в этом и дело.

– Да как Вы смеете? – тихо прорычала заместитель директора. – Это относится к делу лишь второстепенно.

– Я бы, возможно, не стала так защищать своего сына, если бы не видела своими глазами одну из таких сцен из форточки своей квартиры. – продолжала обороняться Наталья Андреевна. – Мой сын спокойно шёл из школы домой, а за ним с криками и смехом шли его одноклассники, и всё время смеялись над ним. Самым громким из них был Ваш племянник, Надежда Ивановна. Да, да, именно Дима Голубев. Я помню слово в слово, что он кричал моему сыну. Рассказать Вам? Он кричал Андрею: «Семья нищих! Пацаны, посмотрите?! Этот нищий уже второй год подряд носит один и тот же рюкзак!». После этого ребята, окружившие моего сына, начали смеяться, тыкать пальцем в его портфель и кричать это самое слово. И, знаете, – добавляла Наталья Андреевна, вытирая платком беспрерывно лившиеся слёзы. – Мой сыночек всё сносил. Он ни разу в жизни, ни разу в жизни не упрекнул меня за то, что мы бедно живём. Он лишь кричал на меня за то, что я лезу не в своё дело. Я не могу ему дать того, чего он заслуживает. К сожалению, не могу. А он всё сносил. Всё сносил на своих плечах. И ответил он только тогда, уважаемая Надежда Ивановна, когда Ваш племянник резким движением дёрнул ему рюкзак и оторвал тем самым одну из ручек. Вот тогда Андрей полез в драку. Один против пяти. И я не просила директора школы исключить всех ребятишек, бивших моего сына, как сделали это Вы, уважаемая Надежда Ивановна. Его поколотили больше, чем он их. Я не полезла туда, потому что знала, что мой сын придёт в ярость, и не будет разговаривать со мной месяц, а может и более, если я каким-то образом окажусь около него. Я смотрела на это всё и плакала. Плакала, потому что не могла повлиять на судьбу. А теперь скажите мне Надежда Ивановна, и Вы, Леона Аркадьевна, – обратилась Наталья Андреевна к директору школы. – Достоин ли мой сын исключения из школы? И, если он достоин, то, по справедливости, исключите и тех пятерых, в числе которых присутствует и Дима Голубев.