Борис Рублев - Три нуля. Бог был троеШник, если сумел создать только такое несовершенное существо, как человек…

– Вы сейчас подвержены какому-нибудь непривычному стрессу, спросил доктор.

– Стресс есть всегда, только раньше я прекрасно лечил его дорогим коньяком и у меня был отличный сон, аппетит и прекрасная потенция. На потенцию я не жалуюсь по-прежнему, а вот со сном и с аппетитом настоящие проблемы.

– дайте-ка я вас посмотрю, сказал хозяин кабинета, встал со своего кресла, обошел вокруг стола и оказался прямо перед Владленом. Сидите, не вставайте, предупредил он желание Владлена приподняться. Как раз в этой позе вы мне и нужны.

Он стал над сидящим в кресле пациентом, охватил руками его голову и пристально заглянул в глаза.

Владлен размяк в крепких руках мужчины в белом халате, впервые за несколько последних недель глубоко зевнул и его сознание отключилось.

«Как прекрасно все-таки бывает выспаться – такая мысль первой посетила Владлена после пробуждения – Чувствую себя как будто в невесомости, так легко и хорошо на душе стало, не зря мне доктора Сидорова посоветовали, похоже он настоящий кудесник» Значит, эти там не зря языками болтают, Владлен мысленно обратил свой взор к потолку, отдавая себе отчет, с каких небес ему посоветовали обратиться именно в эту клинику.

Получается я прямо в кабинете уснул и они меня куда-то переложили, чтобы я им не мешал. Владлен приподнялся на локте и осмотрелся вокруг себя, помещение, в котором он находился, выглядело довольно странно, стены и полы были чистейшего белого цвета, это была даже какая-то светящаяся холодная белизна, так что невозможно было увидеть их четкого очертания. Ни окон, ни дверей в комнате не было, посередине стояла кровать со свисающим до пола покрывалом, излучающим свечение подобное стенам. Если отойти чуть в сторонку, кровать каким-то чудным образом сливалась с окружающей обстановкой и пропадала из виду.

«Интересно у них тут все устроено – подумал Владлен – и где же все-таки дверь, чтобы отсюда выйти», он пошел вдоль стены в надежде найти замаскированный выход, как вдруг услышал за спиной голос доктора Сидорова

– не трудитесь, голубчик, здесь выхода нет.

Владлен обернулся лицом к источнику голоса. Кровати посреди комнаты больше не было, на ее месте стояли теперь два, расположенные друг напротив друга кресла с пурпурно-красной замшевой обивкой высокими спинками и достаточно высокими подлокотниками. На одном из которых сидел человек, в котором узнавались черты доктора Сидорова. Вместо докторского халата на нем был черный костюм, белая рубашка и вокруг шеи был повязан ярко-красный галстук. На лице больше не было прежней добродушной профессорской бородки и торчащих во все стороны волос на голове. Он был абсолютно гладко выбрит, аккуратно строго подстрижен и вместо очков в незамысловатой оправе его правый глаз украшал золотой окуляр. Теперь взгляд его был очень острый, прожигающий насквозь, даже Владлен, будучи совладельцем большого влиятельного банка, уже давно считавший себя не иначе как хозяином жизни, вынужден был признать, что под взглядом этого доктора чувствует себя крайне неуютно.

В одночасье все изменилось, взгляд доктора потеплел, лицо приобрело прежнее добродушное очертание, на губах появилась теплая призывающая к добродушному общению улыбка.

– да вы присаживайтесь, голубчик, что вы там ходите вдоль стенки, в ногах правды нет. Так ведь у вас говорят? Обратился переодетый доктор к своему пациенту.

– как это у «вас», удивился Владлен, вы разве родом не из России? Удивленно ответил Владлен

– Как вам сказать, я из разных мест и из разных стран, ну и в России тоже пришлось побывать. любо-дорого мне это место.

– А фамилия у вас вроде чисто русская – Сидоров- продолжил докапываться до правды Владлен. Сам про себя удивляясь, почему его сейчас больше интересует родословная доктора, а не собственное местонахождение и таинственное исчезновение кровати.

– За всю историю человечества я сменил много имен и жил во многих странах, ответил доктор – Мигель Санчес, Джон мак Клайн, Мойша Розенблюм – все было, теперь вот Сидоров, профессор психиатрии в России. Психиатрия, знаете ли, наряду с адвокатской деятельностью, политикой и банковским ремеслом, мое любимое занятие. Люди так слабы их психика несовершенна и податлива, как пластилиновая масса. Я про вас многое знаю, господин Жгуль, вы определенно должны понимать, о чем я говорю.

– Я должен? да кто вы такой, черт побери? Пока еще спокойным, отвлеченным тоном выдал Владлен своему собеседнику.