ЛЮСЯ. Очень приятно познакомиться. (Убегает снова на кухню.)
НИКОЛАЙ. А она у тебя ничего. С изюминкой.
ЕВГЕНИЙ. На театре помешалась. Хочет великой актрисой стать.
НИКОЛАЙ. К актрисам я неравнодушен…
ЕВГЕНИЙ. Я хочу показать тебе свою комнату. (С Николаем переходит в другую комнату.) Здесь я живу.
НИКОЛАЙ (оглядывая комнату). Весьма недурно. И даже современно. (Показывает на портрет Высоцкого.) Твой кумир?
ЕВГЕНИЙ. Да. Считаю его лучшим бардом Советского Союза.
НИКОЛАЙ. Согласен.
ЕВГЕНИЙ. Послушаем?
НИКОЛАЙ. Охотно.
ЕВГЕНИЙ заводит песню про жирафа.
НИКОЛАЙ. Это у Высоцкого не самое лучшее. У меня дома такие записи есть…
ЕВГЕНИЙ (загоревшись). Покажешь?
НИКОЛАЙ. Когда-нибудь. Аппаратура, вижу, у тебя устаревшая.
ЕВГЕНИЙ. Это «Вега-стерео». Сам покупал.
НИКОЛАЙ. Барахло. Советую на японскую переходить. Не пожалеешь.
ЕВГЕНИЙ. Но она сколько стоит!
НИКОЛАЙ. Знаю. Ничто нам даром не дается… (Обращая внимание на электрогитары, колонку и ударную установку.) Да у тебя здесь целый комплект ВИА! Увлекаешься?
ЕВГЕНИЙ. Увлекался.
НИКОЛАЙ. А что так?
ЕВГЕНИЙ. Времени нет, да и ребятам некогда. Мы еще в школе в девятом классе организовали ансамбль «Школьный вальс». На инструменты деньги сами собрали. Имели шумный успех, нас повсюду приглашали. Я, естественно, на ударных, Слава и Саша – на гитарах. Они сегодня будут. Возможно, дадим прощальный концерт.
НИКОЛАЙ. Послушаем. Вижу, к музыке ты неравнодушен.
ЕВГЕНИЙ. Смотря к какой. Классическую не переношу. Особенно после того, как меня пытались учить на виолончели…
НИКОЛАЙ. Виолончели? Интересно.
ЕВГЕНИЙ. Это целая эпопея, в сравнении с которой бледнеет Греко-Троянская война, воспетая древним поэтом Гомером.
НИКОЛАЙ. Расскажи.
ЕВГЕНИЙ. Когда мне стукнуло семь лет, родители захотели одновременно со школой обучать меня музыке. Благо, рядом находилась консерватория, а в ней злополучный сектор практики…
НИКОЛАЙ. Что за сектор?
ЕВГЕНИЙ. Да особое отделение, где студенты под руководством профессоров учат пиликать бедных детишек… Ну вот, повели меня туда, не спросив, хочу я этого или нет. Там подвергли всяким испытаниям. Заставили петь, хлопать, хорошо, что не плясать. Словом, проверяли, гожусь ли я в музыканты.
НИКОЛАЙ. Ну и как?
ЕВГЕНИЙ. Представь, слухач я оказался не ахти, и на фортепьяно, как хотела мать, меня не взяли. Предложили виолончель. О том, что такое виолончель, я и понятия не имел. Но начал заниматься, потому что так решили мои родители, тут же купившие мне инструмент. Первый класс я как-то протянул, весь год выводил смычком длинные ноты. Но со второго класса, когда пошли всякие гаммы и этюды, я невзлюбил эту виолончель. Студентка, у которой я учился, буквально вцепилась в меня. Не знаю, за вундеркинда ли она меня приняла или еще за кого-то, но почему-то замыслила во что бы то ни стало сделать из меня лауреата. В третьем классе я возненавидел виолончель еще больше и начал бунтовать. Родители ни в какую. Тогда я стал пропускать уроки, приносить двойки…
НИКОЛАЙ (смеясь). И чем всё это кончилось?
ЕВГЕНИЙ. Трагикомически. В четвертом классе после контрольного урока я треснул виолончель об асфальт и всё, что от нее осталось, принес домой.
НИКОЛАЙ. А родители?
ЕВГЕНИЙ. Понятно, сначала подняли бурю, негодовали, грозились. А потом были вынуждены смириться перед свершившимся фактом. Это была первая победа, одержанная мной.
НИКОЛАЙ (смеясь). Но оплаченная весьма дорогой ценой.
ЕВГЕНИЙ (смеясь). Виолончелью. С тех пор, как только я слышу где-то классическую музыку, у меня мурашки по спине начинают ползать.
НИКОЛАЙ. Вполне понимаю.
ЕВГЕНИЙ. Да, чуть не забыл… У меня к тебе есть одна щепетильная просьба.
НИКОЛАЙ. Не бойся, выкладывай.
ЕВГЕНИЙ. Мне срочно нужны деньги.
НИКОЛАЙ. Money, значит. Они всегда бывают нужны.
ЕВГЕНИЙ. Мог бы ты на время одолжить мне? Я скоро верну.
НИКОЛАЙ. И много тебе надо?
ЕВГЕНИЙ. Не так уж… Сто рэ.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу