– Миша, срочно собирай свою команду, срочно, – начал он скороговорку.
– Едем в горком партии, нас вызывают, – выдавил он из себя.
– Зачем, почему ничего не знаю, но в три часа дня мы должны быть там, в кабинете двести два на втором этаже у товарища Аникина – второго секретаря горкома.
У Михаила после вчерашней игры болело и ныло всё тело, он сыграл все три периода без замены, руки все были в синяках, ехать куда-то совсем не хотелось. Но надо, так надо.
– Нет проблем, соберу всех, в два будем на остановке, устроит? – ответил Миша.
Ровно в два все ребята из команды «Ураган» собрались на остановке маршрутного городского автобуса, где их ждал взволнованный и взъерошенный дядя Ваня. Видно его убивала неизвестность, и он весь извёлся в догадках. Вопросы: « Что будет, за что, наградят, казнят?» – не давали ему покоя с утра.
– Выиграли… Должны похвалить, но подрались.… Но не мои же первые начали.… А со стороны глядеть и мои… задираться начали не они, но бить начали они, да ещё побили, а у моих, даже ни одного синяка. Надо было себе синяк поставить на всякий случай, теперь поздно, вот дурак не догадался, – так рассуждал дядя Ваня (добрейшей души человек), пока ехали до центра.
Вышли на остановке с двумя названиями: «Ленина» и «Навои», так называли её потому, что слева была площадь «Ленина», а справа площадь и кинотеатр «Навои». Площадь «Ленина» с памятником Ильичу, была украшена огромными клумбами роз. В тёплое время года розы цвели с мая до середины декабря, а сейчас были обрезаны и присыпаны опилками, сверху припорошены снегом. Напротив автобусной остановки стояло двухэтажное здание школы, сталинской постройки, в которой учился Михаил. Вдоль всей площади слева тянулся красивый кованный из чугуна забор, отгораживающий внутренний двор школы. Площадь «Ленина» заканчивалась широкой пешеходной лестницей, уходящей вверх метров на шестьдесят относительно нижнего уровня. Украшеньем лестницы служили широченные каменные перила с круглыми резными балясинами по обеим сторонам гранитных ступеней. Напротив лестницы наверху в ста метрах был мост через канал шириною метров сто пятьдесят. Высота моста, под которым летом неслась вода из горного Чаткала изумрудного цвета, было около восьми метров. Сейчас канал был покрыт тоненькой коркой льда, местами зияющий небольшими проталинами.
Пройдя через площадь, ребята поднялись по гранитной лестнице к мосту, с которого открывался красивый вид на верхнюю террасу центра города. Впереди вдали грациозно возвышался Дворец культуры «Химиков», фасад его по периметру украшали резные альковы, поддерживаемые высоченными огромными колонами, почти такими, как в древнем Колизее. Слева стоял Дворец пионеров, он выглядел, как немного уменьшенная копия Дворца «Химиков». Справа, немного в стороне, спрятавшись за ровным рядом огромных чинар, стояло четырёхэтажное типовое здание горкома партии, поэтому оно не нарушало общую композицию, а вблизи смотрелось вполне прилично.
В горком команда и дядя Ваня вошли за двадцать минут до указанного времени, разделись в гардеробе и поднялись по красным ковровым дорожкам на второй этаж в приёмную с блестящей медной табличкой: « Второй секретарь Чирчикского городского комитета КПСС тов. Аникин А. С.». Время до начала приёма ещё было, но их сразу пригласили в кабинет к товарищу Аникину.
Второй секретарь высокий статный мужчина, одетый, как положено его рангу, в приличный тёмный костюм, тёмный галстук и белую рубашку, сходу властно объявил:
– Наслышан… доложили мне про ваши подвиги, герои…
– Кто доложил? – судорожно подумал дядя Ваня.
– Велели наказать, – продолжил секретарь, – Но вот им.… Тут он вытянул две руки с двумя кукишами в сторону противоположной стены, кому предназначались эти жесты ребята не знали, но поняли одно, что кому-то в Ташкенте, так как стена та была по направлению к Ташкенту. У дяди Вани немного отлегло на сердце, дышалось легче, и он понял, если и не наградят, то и сильно бить не будут.
– Тоже мне умники, где охрана, где их милиция была на ответственном матче? А? Я спрашиваю где? Умники…
– Не было охраны, милиции, – робко выдавил из себя дядя Ваня, будто он отвечал за эту охрану и снова пожалел, что не поставил себе фингал под глаз. Получалось, что он взрослый не защитил ребят.
– Ладно, забыли, к чёрту их всех, но это между нами. Дайте, я вас расцелую всех, – тут он подошёл и по-Брежневски расцеловал каждого игрока. Немного подумав, пожал руку и чмокнул дядю Ваню. Дядя Ваня окончательно и бесповоротно понял, что бить не будут и даже в тайне начал мечтать: – Может, наградят? Премия… грамота, а может… повысят в должности? – Его тайные мысли были прерваны – громким и утвердительным:
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу