Иван Стаднюк - Сердце помнит. Плевелы зла. Ключи от неба. Горький хлеб истины. Рассказы, статьи

— Заходите, пожалуйста, — опомнилась Аня.

Елена Дмитриевна несколько смущена холодным приемом хозяйки. С чувством неловкости заходит в прихожую. За ней — полковник Андреев.

— Раздевайтесь. Я очень рада. — Глаза Ани засветились радостью: она наконец поняла, чья жена Елена Дмитриевна.

Андреев помогает жене снять пальто, затем раздевается сам.

— Это вам подарочек на новоселье, — Елена Дмитриевна развертывает бумагу и протягивает Ане куклу неваляшку.

— Зачем?.. Спасибо. — Аня со смущением принимает подарок.

В комнате чета Андреевых здоровается с Филиным и Тоней.

— Насколько я понимаю, — говорит Андреев, пожимая Тоне руку, — это и есть институтская подруга.

— Да, — подтверждает Аня. — А это ее муж.

— Мы знакомы, — Андреев подает руку Филину и лукаво спрашивает: — А где же… Не вижу тут одного нашего офицера.

— Опаздывает, — отвечает Филин.

— Опаздывает? — удивляется полковник Андреев. — Ракетчики не опаздывают. — И он подходит к телефонному аппарату, стоящему на окне, снимает трубку.

Знакомая комната в общежитии офицеров-холостяков.

Лейтенант Маюков, как и прежде, «колдует» над разобранным блоком какого-то электронного устройства. В одной его руке паяльник, во второй — полупроводниковая лампа.

Кириллов и Самсонов, пристроив на углу стола клетчатую доску, играют в шахматы. Дремотная тишина и спокойствие царят в комнате.

Самсонов тянется за лежащими на окне сигаретами и замечает, что мимо дома по тротуару торопливо проходит Семен Лагода: подтянут, в хорошо подогнанной шинели, в сверкающих сапогах.

— Куда это наша краса и гордость направляется? — с доброй насмешкой спрашивает Самсонов.

Кириллов бросает взгляд в окно.

— А-а, рыбачок-счастливчик. На автобус, в город едет, — Иван тоже берет сигарету, разминает ее пальцами. — Получил письмо от актрисули.

— Любовь с первого взгляда? — интересуется Маюков.

— Нет, — отвечает Кириллов. — Землячкой его оказалась.

Раздается телефонный звонок. Иван Кириллов, не отрывая глаз от шахматных фигур, лениво протягивает руку к стоящему на столе аппарату, снимает трубку.

— Лейтенант Кириллов, — говорит вялым голосом. Услышав какие-то слова в трубке, вскакивает, будто его укололи, валит на шахматной доске фигуры.

— Есть! — восклицает он и, бросив на аппарат трубку, кидается к шкафу, достает китель.

Не говоря ни слова, засуетились Самсонов и Маюков. Они, как и Кириллов, одеваются с необыкновенной быстротой.

— А вы куда? — вдруг опомнился Кириллов, когда все, надев шинели, устремились к дверям.

— Как куда? — удивляется Маюков. — Тревога ж!

— Какая тревога? — хохочет Кириллов. — Мне… Лично мне полковник приказал через пять минут явиться в седьмую квартиру третьего корпуса.

— В седьмую? — озадаченно переспрашивает Самсонов. — Туда же вчера Анна Павловна переехала!..

В квартире Ани гости рассаживаются за стол. Нет только Кириллова.

Полковник Андреев смотрит на бутылки и, не скрывая огорчения, говорит:

— Ракетчикам можно только по рюмке сухого. По одной.

— Вы же не на боевом дежурстве, товарищ полковник! — с мольбой в голосе восклицает Филин.

— Этим и отличается наша профессия. Раз в военном городке — значит, на службе, на посту. Неважнецкая профессия, — Андреев переставляет коньяк к Филину.

В прихожей раздается звонок. Филин и Аня кидаются открывать дверь.

Иван Кириллов стоит перед дверью и стряхивает с фуражки мокрый снег. Дверь открывается. Он видит перед собой Аню, а за ее спиной — лейтенанта Филина.

Глаза Кириллова сверкают негодованием, нервическя подрагивает ус.

— Ну давай, давай! — торопит его Филин и, выскочив в коридор, силой затаскивает Ивана в прихожую. — Стыд и позор! Ракетчик опаздывает!

Сквозь раскрытую дверь Кириллов смотрит в комнату, видит Тоню, Андреева, Елену Дмитриевну. Некоторое время брови его хмурятся, но вдруг на лице мелькает подобие улыбки…

— Снимай шинель, Ваня, — Аня помогает ему расстегнуть пуговицы шинели…

Дует сырой, пронизывающий ветер. Мечутся в воздухе снежинки.

По бульвару молча идут, улыбаясь каким-то своим мыслям, Семен и Полина.

— Чудно, — нарушает молчание Полина, плотнее запахивая шубейку из искусственного волокна. — Помнишь, как ты меня когда-то столкнул в речку прямо в платье?

— Помню, — виновато улыбается Семен. — Всех девчонок искупали.

— Я тогда почти ненавидела тебя. А сейчас встретилась как с родным. Вот что значит далекие края.