Лариса Джейкман - Приговоренная к любви

– А почему такое неприятие современного молодежного танца? – услышала она вдруг легкий шепот у самого своего уха и резко обернулась.

Рядом с ней стоял Аркадий и, слегка прищурившись, с легкой смешинкой смотрел на нее.

– Вас Света за мной прислала? Скажите, что я немного натерла ногу и быстро танцевать не смогу, мне больно. Не обижайтесь…

Но Аркадий вдруг громко расхохотался и буквально схватил Лиду за запястье.

– Пойдем, я научу тебя, как танцевать, не стирая ноги, – сказал он и потащил Лиду в круг.

Она и охнуть не успела, как оказалась в самом его центре. На нее мало кто обращал внимания, только Света смотрела в упор и опять-таки насмешливо поглядывал Аркадий. Василий танцевал с опущенной головой и полуприкрытыми глазами, а Лида стояла и взирала на всех, чуть не плача.

– Откуда она взялась, эта мартышка? – вдруг услышала Лида.

Это Аркадий спрашивал Свету, слегка наклонившись к ней. Он воображал, вероятно, что из-за музыки Лида не услышит его слов, но она услышала, они ее как током прошибли. Лида бросилась вон, и только у самого выхода ее догнала Светка.

– Ну чего ты, как ненормальная? Подожди, он же пошутил. Он и меня по-разному обзывает, то щукой, то акулой, то… еще как-нибудь. Лида, не будь дурой. Не уходи.

– Пусти, Света. Я же вижу, как они на меня смотрят. Ты думаешь, я ничего не понимаю? Я не из ваших, мордой не вышла, и твои шмотки не помогут! Такси, хрустальные люстры! Да мне такое и во сне не снилось! Оставь меня! Я тебе не пара, а твоим дружкам и подавно!

Лида говорила с обидой, сквозь слезы, которые непроизвольно текли из ее глаз. Глаза защипало от туши, и она кинулась в туалет. Света за ней. Там они кое-как привели Лиду в порядок, и Светка сказала ей:

– Знаешь что? Вот ты прибедняешься, строишь из себя какую-то сироту казанскую, а какого черта? Неужели не хочется подняться хотя бы на ступенечку? Не умеешь танцевать – научись! Не умеешь одеваться – приглядись к другим, журналы полистай. Волосы не в порядке, в парикмахерскую сходи. Все можно сделать для себя самой, постараться и сделать! Тогда никто тебя мартышкой не обзовет. А Аркадий, между прочим, это просто так сказал, не в обиду тебе.

– Тебе может и не в обиду, а я как была мартышкой, так и осталась. Пусти меня, я домой пойду.

– Никуда ты не пойдешь! Умей держать себя в руках! Пошли и сделай вид, что ничего не произошло. Это будет твоей первой победой над собой.

Светка потащила расстроенную Лиду обратно в зал, и та с удовольствием отметила, что свет в зале почти погашен, горит всего несколько голубоватых и розоватых лампочек по углам, и все с упоением танцуют очень медленное, красивое и нежное танго.

– Разрешите? – услышала она и ответить не успела, как уже оказалась в чьих-то крепких объятиях.

Это был Аркадий. Он увел Лиду танцевать, а Света осталась стоять в дверях, красивая, немного расстроенная и слегка удивленная.

– Я ухожу уже. Это мой последний танец, – сказал тихо Аркадий, и Лида согласно закивала головой. – Но я надолго с тобой не прощаюсь. Мы обязательно скоро увидимся, я обещаю.

Больше Аркадий не проронил ни слова, а Лида немного поежилась и попыталась чуть-чуть высвободиться из его цепких рук.

Танец наконец закончился, включили свет и объявили перерыв.

– Все, я пошел! Света, без Васьки ни на шаг, до завтра! – сказал Аркадий и нежно поцеловал Свету в щеку. На Лиду он даже не взглянул, быстро отошел от них и растворился в толпе.

Этот вечер надолго запечатлелся в Лидиной памяти. Она вспоминала его всегда, когда пыталась анализировать свою жизнь и свои поступки. Ей казалось, что, если бы его не было, этого вечера, то вся ее жизнь прошла бы совсем иначе. Но он был, вечер, который направил ее жизнь именно по этому руслу. Воистину, первый шаг мы делаем сами, а дальше нас ведет судьба!

Прошли недели. Все изменилось вокруг Лиды, и сама она стала смотреть на окружающее совсем другими глазами. Лида вдруг стала замечать вокруг все плохое, например, грязь у себя в подъезде, которая раньше казалась делом обычным. Она стала замечать, кто тщательно следит за собой, а кто небрежен и неаккуратен, даже учителей она стала рассматривать очень придирчиво: у химички кофточка по шву распоролась, их математик, Андрей Андреевич, третий день в одной и той же рубашке и с галстуком набекрень, завуч вообще какая-то старомодная вся, от нее нафталином несет за версту. А вот англичанка, Елизавета Дмитриевна Урбах, высший класс! Всегда в красивых блузках, узких юбках, на шпильках и с маникюром. Женщина прямо из журнала мод.