Татьяна Шуран - Пульс

Мне шили платья особого покроя: облегающие фигуру, лёгкие, довольно закрытые, но с разрезами юбки до талии и удобными застёжками – легко поднять подол, легко снять. Мужчин это возбуждало. Им нравился мой оригинальный целомудренно-строгий вид.

– Для человека ты даже хорошенькая, – как-то сказал мне один из них.

В основном, конечно, от меня требовались стихи. Я радовалась своим успехам; мужчины, бывало, подолгу слушали меня, и мне ужасно льстили их восхищённые взгляды. Нередко они протягивали ко мне руки, как будто вокруг меня был какой-то невидимый ореол. Однажды, когда я закончила читать, один из поклонников, сидевший у моих ног, жадно погладил мою туфельку, и я перехватила голодный взгляд, который он бросил на мою лодыжку; но он, видно, понимал, что остальные без энтузиазма отнесутся к его инициативе единолично попробовать мою кровь, а на всех меня всё равно не хватит. Так что он с сожалением оставил мою ногу в покое и только заметил с досадой:

– После неё так и хочется кого-нибудь съесть!

Среди моих постоянных клиентов сложилась традиция брать меня в комплекте с закуской и уединяться в отдельном кабинете. Я должна была читать стихи, а вампир в это время насиловал или убивал жертву. В какой-то момент мне начало казаться, что поэзия, секс и убийство – это, в принципе, одно и то же, так что мне не составляло труда их совмещать.

Как-то раз, подустав декламировать, я прервалась ненадолго. Хозяин в это время ласкал девушку, которая, правда, была уже без сознания от потери крови, а может, от страха. Меня внезапно охватило чувство какой-то нереальности происходящего, как будто меня здесь на самом деле нет. Слова начисто вылетели у меня из головы. Не знаю, сколько я молчала, но вдруг поймала себя на том, что просто глаз не могу отвести от его ритмично двигающихся ягодиц, сильной спины, гладкой кожи. Решив немножко разнообразить своё участие в его досуге, я приблизилась и легко провела пальцами по его плечу. Он, похоже, не возражал против моих прикосновений, и тогда я стала поглаживать пальцами его ягодицы; потом принялась легонько массировать задний проход. Мужчину это, кажется, возбудило до крайности; он застонал от удовольствия, проникая в свою бесчувственную партнёршу всё резче. Я прижалась к нему сзади всем телом, целуя его в шею и слегка покусывая. Потом я просунула палец ему в задний проход, и он кончил – по его словам, так бурно, как никогда раньше не кончал. Позже он попросил меня сделать то же самое, вот только другая девушка была уже мертва. Он лежал на кушетке лицом вниз, его алебастровое тело сияло в свете луны, пропорции рельефных мускулов, узкой талии, длинных, стройных ног были безупречны. Я принялась поглаживать его тело, и тут мне пришла новая идея. Обняв его сзади, я стала спускаться мягкими поцелуями вдоль его позвоночника к пояснице. Рукой я взяла его член, который, стоило мне только снова начать поглаживать ягодицы мужчины, быстро отвердел. Я наклонилась и осторожно просунула язык в его узкий задний проход. Потом он сказал мне, что это были самые потрясающие ощущения в его жизни (если говорить о людских женщинах). Сзади я ласкала его языком, спереди – рукой, и от этих необычных ощущений он быстро пришёл в экстаз. Позже этот способ стал моим фирменным трюком, и я прибавила его к набору моих услуг в придачу к стихам.

В свободное от работы время мы с девушками гуляли, загорали, купались в огромном бассейне и вообще довольно весело проводили время. Не то чтобы я чувствовала себя счастливой, – просто в какой-то момент я поняла, что чувствую себя так, как будто я уже умерла.

* * *

Однажды, сидя в своей комнате и полистывая книгу, я краем уха уловила странный шум. Вообще-то это было похоже на выстрелы и даже автоматные очереди. Но я давно уже привыкла ничему не удивляться и ничего не предпринимать без приказа, поэтому продолжала читать, даже когда по лестнице за дверью отчётливо загрохотали шаги и выстрелы зазвучали уже, казалось, над головой. Внезапно дверь распахнулась, и я увидела мужчину, одетого довольно необычно для этого места: в чёрные джинсы и тёмную спортивную куртку. Он махнул мне:

– На выход, – и я увидела, что у него в руке действительно пистолет. Привыкшая ни о чём лишнем не думать, я молча вышла, и во дворе меня ждала ещё более неожиданная картина: трупы. Трупы господ. Я увидела кровь, стекающую по мраморным плитам, тела были изрешёчены пулями. Тут и там сновали фигуры в глухой тёмной одежде, с автоматами наперевес; были среди них и женщины. В отдалении я заметила наших девушек; тем, кто в этот вечер обслуживал клиентов, какой-то мужчина бросал одинаковые непрозрачные халаты: