Надежда Серебренникова: Родиться вопреки. Сказочный роман

От всего этого было так невыносимо грустно, что хотелось заплакать по-настоящему, как ребенок. Но я пока так не мог. В «Сказе про Федота-стрельца», который Лера часто переслушивала, и поэтому я многое запомнил, было будто про меня:

Я бы рад, да мой портрет

Для меня и то секрет.

Сам порою сомневаюсь,

То ли есть я, то ли нет…

У меня забот не счесть:

Есть еда, да нечем есть,

Есть табак, да нечем нюхать,

Есть скамья, да нечем сесть…

Выходит, и я тоже, в принципе, «То-Чего-На-Белом-Свете-Вообще-Не-Может-Быть». Меня никто не видел, кроме таких же, как я. А ведь их тоже никто не видит, кроме меня. Даже я сам могу сделать так, что другая душа не будет меня видеть, включив так называемый «режим невидимки». И где же доказательство нашего существования? Люди давно спорят, что такое душа. А кто ее видел? Да никто. Одни байки ходят. А есть она или нет… Остается ли она после смерти и перерождается ли в кого-то другого, никому из людей доподлинно не известно. Я, похоже, уже сам в себя не верил. Существую ли я вообще.

Каждый вечер нас собиралось до нескольких десятков тысяч. Образуя маленькие группы, те, кому было что рассказать, делились с другими самыми интересными впечатлениями дня. Души, которые в тот день обрели плоть внутри будущих мам, устраивали танцы, а остальные за них искренне радовались. Сегодня одна их моих знакомых душ – Д-16121998 – собрала вокруг себя огромную компанию своей новостью о том, что мама наконец узнала о ее существовании:

– Она пошла к своей подруге и показала тест на беременность, – делилась со всеми милая болтушка. – А та ей и говорит: ну все, ты точно в положении, можешь даже не сомневаться. И моя мама улыбнулась! У нее такая замечательная улыбка! И папа такой восхитительный, я непременно должна быть на него похожа! У него такие большие выразительные глаза! – мечтательно добавила она. – Я ведь в глаза сначала и влюбилась, когда увидела их отражение в зеркале его автомобиля.

– А он уже знает? – интересовались другие будущие девочки.

– Про меня? Еще нет. Оля – так зовут мою маму – пока боится говорить. Они же совсем недавно с Володей знакомы, и с мужем до сих пор не решили о разводе. Я слышала, как он угрожал ей либо с собой что-то сделать, либо с ней, если она вдруг решит уйти от него. Сильно сложно все в их семье… У них еще мальчик растет, Петя, ему скоро пять. А тут еще я… Но Ольга – она удивительная, я просто восхищаюсь ею! Как же хочется быстрее оказаться у нее на руках настоящей дочкой, с ручками, ножками и большими голубыми глазами. Такими, как у папы! – Д-16121998 кружилась в танце и мечтала, мечтала… Она ощущала себя совершенно счастливой, обретя, наконец, свою идеальную маму.

У каждого из нас был свой собственный образ идеальных мамы или папы, с которым мы отправлялись на поиски. Лера полностью соответствовала образу, что в своем воображении нарисовал себе я. А мой близкий друг выбрал себе в мамы совсем юную девочку, которой было еще четырнадцать. Он не стал ждать и родился через восемь месяцев после того, как впервые увидел ее. Как раз в тот день, когда его маме исполнилось пятнадцать. В спешке он погорячился с выбором отца, поэтому девочке-маме первое время приходилось очень непросто, и учебу в школе она была вынуждена на время оставить. А будущую прабабушку информация о грядущем правнуке чуть не довела до инфаркта.

Мы перестаем общаться, когда появляемся на свет, и, встретившись в своем земном воплощении, никогда не узнаем друг друга.

Я наблюдал за своим другом после его рождения: у него теперь другой папа, родился брат, его мама продолжает учиться и наконец-то счастлива… Думаю, мой друг сделал правильный выбор. Быть может, когда я стану человеком, мы снова познакомимся, но уже никогда не вспомним, как лучшими друзьями с номерами вместо имен заглядывали в окна и вместе влетали в форточки в поисках своих будущих родителей.

***

Первый раз после ее отпуска на море я увидел Леру в кабинете врача. Она лежала на кушетке, а белокурая дама в белом халате, что сидела рядом, небольшим приборчиком водила по ее животу. На экране, которого моя мама не видела, было черно-белое изображение маленького человека. Это был я! Тот, что внутри. Мое будущее тело.

– Какой у вас бэбик послушный. Я его попросила пошевелиться, и он сразу пошевелился, – сказала белая дама, и мама заулыбалась.

– А видно уже кто: мальчик или девочка? – поинтересовалась она.

– Нет, рано еще. Срок 10—11 недель. Сделать вам его фотографию?