Елена Фиштик - SARA. Во время войны законы молчат

– Сынок! Первая жена у тебя должна быть хохлушка.

– Как же так, почему? Ты же еврей. – смутился Муся.

– И я так же спросил маму, почему, а она сказала, что» Хохлушки – красивые. Хохлушки вкусно готовят. Она из тебя сделает дородного мужчину. Потом ты разведешься и женишься на еврейке.»

– Почему? – еще больше недоумевал Муся.

– Ну так и я спросил ее, почему? И получил оплеуху за несообразительность.

– Во-первых, – сказала мне мама, – ты еврей. Во-вторых, еврейка – жена – это связи и блат. И вот когда ты обзаведешься связями, положением в обществе, детьми, ты разведешься и женишься на цыганке.

– ?! – Муся окончательно запутался в расчетах Зяминой мамы, скорчив, при этом соответствующую «рожу».

Понимая немую сцену Муси, Зяма продолжал, с серьезным выражением лица:

– Маме очень нравилось, как красиво цыгане хоронят.

– ?!

– Ты шо, поверил? Я ж смеюсь!

И шаловливые старики опять разгоготались, покашливая и постукивая друг друга по спине.

Далее был черед Муси, так его называл Зяма, копируя манеру Хаи:

– А помнишь, я был у Киеви в том году?

– Таки да, ты был у Киеви, я помню.

– Так я тебе скажу, там такие хохлушки!

– Шо, лучше наших?

– Ну как можно сравнивать?! – возмутился Муся. – Вот у меня было интимное свидание с одной, э-э-э! Ах!, – взбодрившись и причмокивая от удовольствия, Муся, которому стукнуло уже лет восемьдесят, по подсчетам Сары, добавил восклицая:

– Уж теперь-то я знаю всё точно!

– Так расскажи, наконец! – теряя терпение и брызжа слюной от зависти, торопил его Зяма.

– Слухай: на ней была накидка с капюшоном из люрекса – ничего подобного вы здесь не отыщете.

А когда она её скинула, то под ней оказалась блузка из розового шифона, прозрачная, как стекло! А юбка её была вся сплошь покрыта блёстками, так что на неё даже смотреть было больно. Потом она сняла юбку…

– И шо? – нетерпеливо твердил Зяма.

– И шо. – перекривил его друг, – Бельё у неё было отделано валлонскими кружевами лилового цвета и прошито серебряными нитями… Подвязки были украшены драгоценными камнями…

– И шо? – теряя и терпение и самообладание, долдонил Зяма.

– Потом она сняла с себя и бельё, и подвязки…

Зяма смахнул со лба капли выступившего пота, движением руки, которая ухватилась за запястье счастливого рассказчика, он дал ему понять, что нужна короткая передышка, и спустя пару секунд, опять воскликнул:

– И шо?

– Ну, шо – шо, шо – шо? – Муся, разочарованно махнул рукой,

– А, дальше всё было в точности, как с моей Хаей…

– М-м! – разочарованно помотал головой Муся, – слухай, а как твоя Хая сейчас себя чувствует?

– Та, болеет и болеет, я ей так и сказал:

– Хая, знаешь если кто-нибудь из нас умрет, то я, скорее всего, уеду в Израиль…

– Я таки тебя понимаю, и ты теперь едешь в Львив, – рассмеялся, Зяма.

Очередь за водой была довольно длинная, друзья безостановочно парировали друг другу, язык на котором они общались был суррогатом еврейского, украинского, скорее, хохлятского и русского:

– Как тебя вообще угораздило жениться на Хае, я ее боюсь, она ж взглядом убье?!

Сара, слушая, старичков, и сама повеселела.

Напившись воды и набрав в дорогу, они с мамой перешли дорогу, где располагался небольшой базарчик, брат, немного погодя, догнал их.

Мама подумала, что хорошо бы выменять свое колечко на продукты, дорога не близкая и не легкая, где еще будет такая возможность.

Отовсюду слышались голоса торгующихся:

– Я бы и за полцены не купила такую шубу. Посмотрите – вон мех лезет! – прямо таки верещала толстая тетенька.

– Мадам, да за эту цену через пару лет у вас будет отличное кожаное пальто! – то ли подшучивал, то ли и вправду верил в свои слова продавец с дурацким выражением лица, напоминающим карикатуру.

Вдруг, прямо за спиной Сары, как в граммофон звучат голоса:

– Сколько лет, сколько зим! Как ваши дела? Чем занимаетесь?

– Спасибо, потихоньку. Вот, засел за мемуары.

– Пишете мемуары? Это замечательно. Кстати, вы дошли уже до момента, когда вы у меня тридцать рублей заняли?

Как калейдоскоп сменяются картинки, персонажи, действия.

– Здрась-сьте, Семен Маркович, как ваши дела?

– Помаленьку, а ваши?

– Тоже так потихоньку. У меня к вам интересное дельце. Для вас есть роскошная невеста – молодая вдова, редкой красоты, очень серьезная. И невинная.

– Как невинная? Вы же сказали, что она вдова.

– Ой, одно слово что вдова, это было так давно, она