Константин Стерликов: Аджимушкай. Непобежденный гарнизон. Пьеса в 6 актах

Оперуполномоченный особого отдела 13-й отдельной стрелковой бригады Л. Г. Иванов. 17—18 мая противник прижал нас к берегу Керченского пролива. Я оказался за Керчью, в районе маяка. Велся беспрерывный обстрел кромки берега, на котором находились толпы людей. Отдельные снаряды выкашивали целые отделения. Многие стрелялись, другие открыто выбрасывали партбилеты, кто-то срывал с себя петлицы. Там и тут, валялись останки – руки, головы, человеческие ноги.

Я задержал возле нас одного, второго, третьего из бегущих бойцов. Они залегли, стали отстреливаться. Вскоре возле нас залегло уже несколько десятков человек. Бег прекратился… Но силы были не равны, началась настоящая агония. В нашем распоряжении оставалась небольшая полоска берега в 200—300 метров. При появлении немецких цепей я встал за большой валун и решил застрелиться, чтобы не попасть в плен. В этот момент на небольшой высотке, совсем рядом, неожиданно появился здоровенный моряк в бушлате, брюках-клеш, бескозырке. Потрясая автоматом, он громко закричал: -«Братцы! Славяне! Отгоним немцев! Вперед, за мной! Ура-а!» Наверное, никто не обратил бы на него внимание, но тут, рядом неизвестно откуда появился военный оркестр и заиграл «Интернационал». Все военнослужащие, здоровые и раненые, в едином порыве бросились на врага и отогнали его от берега…

Я случайно встретил в боевой цепи своего начальника Нойкина и получил задание возглавить переправу раненых на кубанский берег. На берегу уже скопились десятки тысяч военнослужащих, никакого управления людьми не было – каждый отвечал сам за себя.

С пирса было видно, что в морской воде находится большое количество трупов, почему-то они были в вертикальном положении. Кто был в шинели, кто в ватнике. Была небольшая волна, и создавалось впечатление, что они маршируют. Страшная картина. Многих она толкала на отчаянные поступки.

Напиравшую на пирс толпу приходилось сдерживать силами нескольких человек.

Переправа продолжалась 3—4 дня. 21 мая все было кончено. Противник вновь подошел близко к кромке берега. Ну, думаю, пора стреляться, лучше на пирсе… неожиданно подошла шхуна, пожилой капитан знал меня лично – три или четыре раза приходил за ранеными. – «молодой человек, – печально и спокойно сказал он мне – это последняя шхуна, больше не будет.» Я с трудом сел в шхуну, через несколько секунд противник открыл по нам прицельный огонь, несколько человек было убито.

Мне удалось заползти за какой-то судовой ящик и тем самым спастись. Полузатопленная, с большим креном, шхуна дошла все же до песчаной косы Чушки. До сих пор жалею, что не запомнил фамилию того героического капитана, спасшего сотни жизней, и в их числе мою…

Неизвестный матрос. Люди гибнут сотнями, тысячами. От обстрелов артиллерии и авиации укрыться невозможно. Надежды нет. Воздух стал огнем, земля – багровой. Синие волны Керченского пролива – густо красными от людской крови…

На высокой скале появляется фигура комиссара Мехлиса с хищным орлиным профилем лица, в распахнутой шинели, с наганом в руке.

Мехлис. Бои идут на окраинах Керчи, с севера город обходится противником. Напрягаем последние усилия, чтобы задержать его к западу от Булганака.

Части стихийно отходят. Эвакуация техники и людей будет незначительной. Командный пункт переходит в Еникале. Будем биться до последнего. Авиация врага решила исход боя.

Мы опозорили страну и должны быть прокляты!

Радиограмма командующего Крымским фронтом генерал-лейтенанта Д. Т. Козлова:

9 ч. 50 мин. 16.5.42 г. Командарму 44-й и полковнику Ягунову:

«1. Ваша задача обеспечить направление на Капканы – Еникале, прочно удерживать рубеж 78,8, зап. окраина Колонка.

2. В ваше подчинение передается отряд полковника Ягунова, действующий в районе Аджимушкай.

3. Уделите особое внимание правому флангу, где обстановка создается крайне тяжелой.

4. Отход и эвакуация вашего участка обороны по особому приказу…»

15 мая 1942 г. Блиндаж на позиции у поселка Аджимушкай. Слышна артиллерийская канонада, пулеметная и ружейная стрельба. Внутри блиндажа полковник Ягунов, комиссар Парахин, капитан Левицкий, наблюдают через амбразуры.

Ягунов. Только отбросили их, а судя по движению у дороги, скоро опять повалят… И сколько их еще на сегодня будет?

Парахин. Да их там тьма, роятся, лезут как саранча, огня бы нам побольше, смести эту заразу.

Ягунов. С огнем у нас, к сожалению, трудновато. Против брони только ПТР-ы и гранаты.