Александр Образцов - Застигнутые ночью (сборник)

Холмогоров . Что?

Маша . Бросьте этот тон. Говорите обычным языком. Без восклицаний.

Холмогоров . Н-не понял.

Маша . Хватит играть. Наигрались. (Встает.) Или вы не можете говорить нормально? Тогда продолжайте. А я устала подыгрывать.

Холмогоров . Вы хотите сказать, что я лгал?

Маша . Лгал… Разве так говорят нормальные люди? Нормальные люди говорят – врал.

Холмогоров . Мы не одни.

Маша . Вы извините, Сережа, но вы абсолютно не готовы. Вы неадекватно реагируете. Вести с вами диалог – сплошное мучение.

Холмогоров . Как вы изменились…

Маша . И вам пора. И учтите, что все ваши сердечные дела, о которых я догадываюсь, не дают вам права даже на две рифмованные строчки.

Холмогоров ( встает ). Ну что ж. Хотел бы на вас посмотреть годика через два.

Маша . Вот-вот, это, видимо, уже почти вы, да?.. Еще посмо́трите. Я буду здесь появляться.

Холмогоров ( не уходит ). Какой-то разговор… нелепый. ( Оглядывается на Михаила. ) Может быть, нам лучше без свидетелей?

Маша . Это можно было бы, Сережа. Только я без зрителя не могу.

Холмогоров . Н-не понимаю.

Маша . Видите ли, когда я оказываюсь с вами наедине, я теряюсь. Мне кажется, что еще мгновение и…

Холмогоров . Мария!

Маша ….и случится что-то неприятное. Бывают такие люди, с которыми любая женщина ощущает себя девкой.

Холмогоров . О, я хотел бы доказать вам!..

Маша . Это невероятно. Вам нужен поводырь?

Холмогоров . Сучка!

Уходит.

Маша . Ах, оказывается на дворе июнь, конец июня! Уже середина лета. Природа пришла в город снизу, из земли. Каждый год она одаривает нас. Молодых, старых, детей. ( Михаилу .) Что там видно?

Михаил ( глядя в окно ). Стоят трое. Двое молодых людей и девушка. Между ними на тротуаре… да, две бутылки вина. Смеются… Один из них берет бутылки… подбрасывает их… Досада какая. Поймал только одну.

Маша . Что с ним будет?

Михаил . Ничего. Смеются.

Маша . Лето.

Входит Анна Павловна.

Анна Павловна . Машенька, мне можно?

Маша . Входите, тетя. Вы были правы.

Анна Павловна . Что случилось?

Маша ( обнимает ее ). Бедный старый воробышек! А ведь пятьдесят лет назад вы шлепали мою маму, когда она плохо вела себя за столом. А вечером надевали свое лучшее единственное платье и шли на танцы под духовой оркестр… Пятьдесят лет! Тетя! Как вы сумели вытерпеть их? Возьмите меня в дочки.

Анна Павловна ( плачет). Машенька!

Маша . У мамы еще сын есть, ей хватит… Ну что вы, в самом деле! Миша, успокойте ее!

Михаил . Каким образом?

Маша . Ну ладно, тетя… Ну? Миша!

Михаил ( спрыгивает с подоконника ). Анна Павловна… Давай посадим. Сядьте, Анна Павловна… ( Дает выпить воды .)

Маша . Я же не знала, что вы так разволнуетесь… Миша, если в мое отсутствие с ее головы упадет хоть один волос!..

Михаил . В кого ты такая боевая…

Маша . Ты будешь относиться ко мне серьезно или нет?!

Михаил . Опасно…

Маша ( внимательно смотрит на него ). Кто это тебя так напугал?

Михаил . Костей не соберешь…

Маша . Вы чего-то боитесь?

Михаил . Возможно, возможно…

Маша . Вот так, тетя, мы и остаемся одни. Пойдемте к себе.

Уходят.

Пауза.

Михаил . Они врываются в город летом. У них застенчивые глаза, крутые лбы и дерзкие голоса. Они хотят за несколько часов изменить жизнь – сделать ее доброй, веселой и чуткой. Но жизнь не хочет гнуться. Она вырывается из их неловких рук, выскальзывает, выпадает. Это потом, через много лет они смогут приноровиться к ней. Но тогда и голоса их изменятся, и потускнеют глаза.

Но каждый год в середине лета они врываются в город с автостанций, с вокзалов, из аэропортов, такие честные, грубые, переполненные пространством и юностью. Как они красивы!

Конец.