Татьяна Григорьева - Ревность

– Нет, бесполезно. Мне уже Регина один раз пыталась помочь, ездила со мной к ней, не помогло.

Он не находил себе места. После он признает, что был восхищен тем, что я повела себя в тот момент как друг, вызвалась ему помочь.

Он протянул несколько исписанных листов бумаги:

– Хочу показать тебе черновик письма, которое послал к ней.

Несмотря на любопытство, мне не хотелось их читать, даже в руки брать. Оно адресовано другой женщине, и пусть они вроде бы уже расстались, все равно мне казалось, что тем самым я как бы преступаю запретную зону двоих людей. И пусть между нами отношения еще не успели «пустить глубокие корни», еще боялась, что мне будет неприятно читать.

– Нет, оно предназначено другой женщине и очень личное, не касающееся меня.

– Мне просто интересно твое мнение, – настоял он.

Письмо начиналось с того, что душа его покинула тело и находится теперь все время с ней, в ее маленькой комнатке, и физическое расположение тела значения не имеет, но уже дальше все мысли и слова свелись к тому, чтобы она не совершила «непоправимую» ошибку. В целом оно не произвело на меня особого впечатления. И самое удивительное, не показалось «пропитанным любовью». Какое-то назидательное, даже в чем-то эгоистичное, но не обязаны же все люди уметь писать красивые любовные письма. Порою человека переполняют чувства, но когда он пишет – все слова получаются сухими, чужими, невыразительными, бледными.

– Ну, что скажешь? – спросил он.

– Идея о том, что душа путешествует теперь по ее комнате, на меня произвела впечатление, а остальное холодновато. Теплоты не хватает и любви почему-то не чувствуется. Кроме в начале «Милая…» и в конце «целую…» – дежурных фраз, – ничего не заметила. Больше назидание.

– Может, тебе будет приятно, но она тоже сказала, что письмо холодное.

– А когда? – я была удивлена такой оперативности.

– Я отправил его, а потом позвонил.

Весь оставшийся вечер он рассказывал о Мире, и я посоветовала ему позвонить к ней, объясниться, а сама, оставив его за столиком в кафе, пошла в торговый центр.

Когда вернулась минут через сорок, удивленная, что он не звонит, и уже решившая, что они помирились, услышала, как он обращается к ней: «Мирочка, дорогая, любимая». И столько звучало в его голосе к ней любви, ласки, нежности и чувств, что я поняла: ко мне он так не относится. Захотела опять уйти, но уже навсегда, и потом мне не по себе было слушать их разговор, он касается двоих других людей, словно подслушиваешь, но он попросил остаться.

«Да, он ее любит!..» – уже не сомневалась я.

Вскоре они закончили говорить, и он стал пересказывать содержание их беседы:

– Она меня упрекает, что я не покупал ей духи. Этот ее Алекс дарит ей духи, но за две недели не починил компьютер.

– Ну и что; может, ему это не важно. Ему важнее чтобы от нее был приятный запах, как от женщины.

– Она мещанка! Он задарил ее подарками! Он ее купил! Он – мерзкий!

– Ты его видел?

– Нет, мне Феликс рассказал.

Феликс был другом Макса.

Наш спор прервал звонок.

– Да, это Макс…

По ответам Макса, я поняла, что на том конце Алекс. Макс больше слушал, а потом ответил:

– Не беспокойтесь, больше не позвоню.

– Алекс просил меня больше не звонить к Мире. У них все серьезно, они готовятся к свадьбе. Уже кольца купили, – сказал Макс, нажав на отбой.

– А откуда он узнал, что ты звонил к ней?

Мне было известно, что Алекс с Мирой живут в разных городах, и в перспективе он обещал ее перевезти в свой город.

– У нее было долго занято.

– А откуда у него твой номер?

– Не знаю, может, Мира дала…

«Да, она не глупая!.. – я внутренне усмехнулась. – Пусть мужчины борются за нее – достанется тому, кто сильнее».

И я высказала ему свое мнение:

– Мне не понравилось, что она ему дала твой номер. Она могла сама попросить тебя перестать звонить.

Он как-то неуклюже попытался ее оправдать, несмотря на то, что ему был очень неприятен звонок Алекса. И все, в тот вечер мы больше не говорили о Мире, а когда он проводил меня домой, я решила с ним расстаться. Если он так сильно любит ее, не хочу и не собираюсь быть для него попыткой или средством, которое помогает ему забыть о ней.

На следующий день был выходной. На работу идти было не нужно. Макс не звонил, а я уже привыкла к его звонкам по утрам, но если не звонит – сама не позвоню.