Эжен Ионеско: Король Умирает

Маргарита. Все люди знают, что умрут, но забывают об этом. Но он — король! Он не имеет права забыть. Его долг — смотреть вперед, точно рассчитывать все этапы пути. И видеть его конец.

Мария. Мой бедный милый король!

Маргарита. Вы плохо на него влияете. Но что поделать? Он вас предпочел мне. Я не была ревнива. Я давно поняла, что ревновать глупо. Теперь вы уже ничем ему не можете помочь. И вместо того, чтобы поддержать меня, обливаетесь слезами. Вы уже не смотрите на меня с вызовом. Куда делась ваша беспечность, ваши иронические улыбки, ваши насмешки? Ну, возьмите себя в руки. Займите ваше место. Ага! На вас все надето бриллиантовое колье.

Мария(садясь). Я не смогу ему сказать.

Маргарита. Я это беру на себя. Я при­выкла выполнять самое трудное.

Мария. Нет! Нет! Не говорите ему! Я вас прошу. Не говорите ему ничего. Я вас умо­ляю!

Маргарита. А я вас прошу мне не ме­шать. Но ничего не поделаешь. Мы нужда­емся в вас, чтобы обеспечить все этапы це­ремонии. Вы ведь любите церемонии?

Мария. Только не эту.

Маргарита. Она, конечно, менее забавна, чем ваши детские балы, ваши балы для ста­риков, балы для молодоженов, балы для спасшихся при кораблекрушении, балы для женщин-писательниц, балы для награжден­ных, балы для устроителей балов и всякие другие балы. Этот бал будет проходить в ин­тимной обстановке. Без танцоров и плясок.

Мария. Бессердечная вы!

Маргарита. Нет. Оно бьется.

Мария. Вы бесчеловечны.

Маргарита. Разве?

Мария. Но это ужасно. Он же ничего не подозревает.

Маргарита. А это — ваша вина. Он как путник, застрявший на постоялом дворе, ко­торый забыл, что цель путешествия не по­стоялый двор. Когда я вам напоминала, что королевский долг выше радостей бытия, вы говорили про меня, что я синий чулок.

Мария. Раз уж это неотвратимо, надо ска­зать ему об этом возможно мягче, со всеми предосторожностями.

Маргарита. Он должен был быть всегда готов к смерти. Он мог вспоминать об этом каждый день. Сколько времени потеряно зря! (Джульетте.) Что ты смотришь на нас растерянными глазами? Надеюсь, что ты не растечешься в слезах. Можешь уходить. Но недалеко. Тебя позовут.

Джульетта уходит в правую дверь.

Мария. Я вас очень прошу, скажите ему это осторожно. Не торопитесь.

Маргарита. У нас нет времени не торо­питься. Кончились ваши безумства. Вы до­тянули до последнего момента. Мы не можем больше терять ни минуты как раз потому, что они последние. У нас всего несколько мгновений, чтобы сделать то, что должно было делаться годами и годами. Когда по­надобится оставить меня с ним наедине, я скажу. Успокойтесь. Вы тоже доиграете свою роль.

Мария. Как это будет тяжело.

Маргарита. Так же, как мне и ему. Не хнычьте. Повторяю вам. Советую. Прика­зываю!

Мария. Он откажется.

Маргарита. Сначала.

Мария. И я его поддержу.

Маргарита. Пусть он не увиливает. Ина­че и вам будет плохо. Надо, чтобы все про­изошло пристойно. Чтобы была победа. Три­умф! Давно уже у него не было побед. Его дворец — руины. Его земли разорены. Го­ры оседают. Море прорвало плотины и за­топляет страну. Он больше не может его удержать. Вы заставили его обо всем поза­быть в ваших нежных объятиях.

Мария. А что он должен был делать?

Маргарита. Он мог укрепить почву, са­жая на песках хвойные леса. Цементировать угрожаемые участки. Но нет. Теперь коро­левство полно дыр, как огромный швейцар­ский сыр. А что говорить о последних про­игранных войнах?! Пока его пьяные солда­ты дрыхли после сытой казарменной еды, соседи теснили границы. Национальная тер­ритория сузилась. Наши солдаты не хотели сражаться.

Мария. Они отказывались по религиозным убеждениям.

Маргарита. Да, так у нас говорили. А враги называли их трусами, дезертирами и расстреливали в упор. В результате горо­да, стертые с лица земли, зараженные водое­мы, сожженные кабаки. Молодежь эмигри­рует массами. В начале его царствования у нас было девять миллиардов жителей.

Мария. Это было даже слишком много.

Маргарита. А теперь осталась какая-ни­будь тысяча стариков. И они мрут, пока я вам это говорю.

Мария. Кроме того, есть сорок пять моло­дых людей.

Маргарита. Это те, которых не пожела­ли принять соседние страны. Их насильно выдворили к нам обратно. Кроме того, они страшно быстро стареют. Двадцатилетним юношам через два-три дня исполняется шестьдесят. Вы же не станете утверждать, что это нормально.