Борис Карлов - Капитал

Алексей. Зачем? Не надо…

Мила. И даже ослабить галстук… (Стаскивает галстук и расстёгивает ему пуговицы рубашки.)

Алексей. Что вы делаете…

Мила. Я хочу, чтобы вы меня… чтобы вы меня утешали. Вы не посмеете отказать женщине в такой малости… Ну же… ну…

Затемнение .

Квартира Белугина.

Хозяин лежит на диване с компрессом на лице. Ольга хлопочет возле него.

Ольга. Борис Андреевич! Ну зачем, зачем вы полезли в эту драку!

Белугин (в нос). Честь дамы, дорогая Оленька… Прежде всего честь дамы…

Ольга. А сколько было крови! Милиционер подумал, что вас зарезали!

Белугин. В такси… я там обивку запачкал… Вы заплатили?

Ольга. Заплатила. Только он больше требовал, а у меня нет.

Белугин. Господи, господи… Как же ещё необеспеченно живёт наш народ! Наши врачи, учителя… Оленька, ведь вы учитель?

Ольга. Я учительница.

Белугин. Конечно, разумеется… Знаете, у меня слабый нос, ещё с детства. Мне сделали подножку, и я ударился о парту. Сделали подло, исподтишка. Но я — не ропщу, как видите. И не виню своих учителей, своих жестоких товарищей… С тех пор у меня слабый нос.

Ольга (подносит новый компресс). Да-да, я уже в курсе…

Белугин. Но ведь сила у мужчины не в этом?

Ольга переменяет компресс, Белугина ахает.

Ольга. Я полагаю, что сила у мужчины совершенно в другом месте.

Белугин (поднимает голову). Правда? Вы тоже так думаете? А в каком, в каком?

Ольга. Где-то приблизительно вот здесь (указывает на свою голову) и вот здесь (указывает на своё сердце).

Белугин. Но вы показали два. А, может быть, их ещё больше?

Ольга. Знаете, у вас кровь больше не течёт. И лёд уже весь растаял…

Снимает с лица Белугина компресс, даёт ему полотенце.

Белугин осторожно садится, вытирает лицо. У него из носа торчит вата.

Белугин. Оленька, дорогая… даже не представляю, что бы я без вас делал.

Ольга. Ну, если бы не я, вы бы вообще не получили по физиономии.

Белугин (шутит). Нет-нет, я бы всё равно вступился бы за какую-нибудь другую женщину. Я такой неисправимый романтик… и дон-кихот…

Ольга (устало). Ладно, дайте чего-нибудь выпить.

Белугин. Да-да, конечно…

Торопливо достаёт бутылку коньяка, фужеры. Открывает коробку конфет.

Гасит свет и зажигает свечи. Наполняет фужеры.

Там, на кухне, возьмите закусить. Икра, сыр, фрукты…

Ольга (выпивает залпом). Не надо. Дайте деньги, и я пойду.

Белугин. Вы куда-нибудь торопитесь?

Ольга. А вы уже забыли, что я замужем?

Белугин (многозначительно). А вы позвоните. Позвоните и скажите, что всё идёт по плану.

Ольга (сняв трубку, кладёт её обратно). По какому плану?

Белугин. Ну, у вас ведь должен был существовать какой-то план?.. (Улыбается.) Моего обольщения… Или вы рассчитывали лишь только на то, что я проникнусь состраданием к вашим совместным финансовым трудностям? За истекшие сутки ко мне могли обратиться целые коллективы граждан, жизнь или смерть которых зависит от тысячи американских долларов. И если бы у них было хотя бы на волосок надежды их получить, они бы все рыдали, ползая здесь, у меня в ногах.

Ольга. Они умерли?

Белугин. Умерли?..

Ольга. Вы сказали, что от вас зависела их жизнь или смерть.

Белугин. Знаете что… Давайте считать, что я всё-таки даровал им жизнь. Ну, также, разумеется, богатство и титулы. Дорогая, что у вас за мрачные мысли? Выпейте, выпейте ещё…

Пьют.

Вы хотите денег? Так позвоните мужу и обрадуйте его. Скажите ему, что дело в шляпе!

Ольга набирает номер, слушает длинные гудки.

Ольга. Никого нет.

Белугин. Вот видите? Оказывается, спешить совершенно некуда. Вас никто не ждёт. А вдруг случится так, что ваш муж сам найдёт необходимую сумму? Тогда у вас будет ровно вдвое больше того, что нужно. А это бывает тоже не очень хорошо, поверьте.

Ольга. Где же он… Сегодня у него был такой вид, как будто он готов на всё ради этих денег, буквально на всё…

Белугин. Не переживайте. Мне почему-то кажется, что с вашим мужем всё обстоит благополучно.