Вячеслав Дурненков - Ручейник

Илья Сергеевич выходит. Андрей тяжело опускается на стул.

АНДРЕЙ (трет пальцами висок) . Что за дурдом?

НИКОЛАЙ. Нормально все.

ОЛЯ. Я пойду, его ботинки спрячу.

Оля подходит к порогу берет ботинки Андрея и выходит.

НИКОЛАЙ. Ты это, давай, успокаивайся...

АНДРЕЙ. Слушай, что происходит?

НИКОЛАЙ. Ты это Андрюх... Успокаивайся.

АНДРЕЙ. Да я спокоен, черт побери!!! Что происходит?

НИКОЛАЙ. Что происходит, что происходит. Шпиона поймали.

АНДРЕЙ. А вон оно, что... И что теперь со мной будет?

НИКОЛАЙ. Как решат, то и будет.

АНДРЕЙ. Ну, хоть не расстреляют?

НИКОЛАЙ. Не знаю.

Андрей молча, старательно и яростно выговаривает ужасное слово.

НИКОЛАЙ. Не ругайся. Чаю будешь?

АНДРЕЙ. Скажи, откуда вы знаете, зачем я сюда приехал?

НИКОЛАЙ (усмехается) . А то сам не знаешь? Только вот не надо про статью. Из тебя журналер как из меня гинеколог. Илья Сергеевич сразу смекнул. Это ведь мозг в чистом виде, перед ним все как в телескопе.

Заходит Оля и садится рядом с Николаем.

АНДРЕЙ. Значит, никуда мне отсюда не выйти?

НИКОЛАЙ. Не брат, даже и не думай.

АНДРЕЙ. А во двор? В смысле в туалет.

НИКОЛАЙ. Оль, где там твой старый горшок. В сарае?

ОЛЯ. Я сейчас принесу.

Оля встает и выходит.

АНДРЕЙ. Господи, какой бред.

НИКОЛАЙ. Ничего, привыкнешь.

АНДРЕЙ. А если решат всю жизнь здесь мне с вами жить. Что тогда? Горшки за мной выносить будешь?

НИКОЛАЙ. Скажут, буду.

АНДРЕЙ. А убить меня? Вот ваш Илья Сергеевич придет и скажет: « Ну, Николай, кончай этого гада». Что, убьешь, да?

Николай молчит.

АНДРЕЙ. Да кто он такой вообще? Вы что, рабы его?

НИКОЛАЙ. Давай так. Ты его не трогаешь – я молчу, лучше брат не заводи меня, а то рука тяжелая...

АНДРЕЙ. А ну!

Андрей встает напротив Николая, тот медленно поднимается со стула и с хрустом потягивается. Входит Оля с горшком. Андрей вздыхает и садится обратно на свое место. Оля подходит к рукомойнику, мочит водой тряпку и с каким-то печальным скрипом протирает горшок. Андрей, подперев кулаком голову, наблюдает за ней. Оля вытирает горшок насухо и ставит на пол возле дивана.

ОЛЯ. Вот, пожалуйста.

АНДРЕЙ (с глубочайшим сарказмом) . Спасибо тебе, деточка.

ОЛЯ. А вы что чай не пьете?

АНДРЕЙ. А и верно! Чей-то мы чай не пьем? Илья Сергеич приказал чай пить до посинения, а мы не пьем. Не по уставу это!

НИКОЛАЙ. Хватит паясничать. Оля, разливай.

Оля разливает по кружкам чай.

АНДРЕЙ. Ребята... Я ведь все равно сбегу.

НИКОЛАЙ (печально) . Не Андрюх, только дернись, я тебя в погреб посажу. Лучше и не думай.

Фойе клуба. На скамейке сидит актив: Тоня, Маша, Андреевна и Петрович. Илья Сергеевич прохаживается перед ними.

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Что же так голова болит? Вторые сутки уже...

МАША. Так это давление у тебя Илья Сергеич.

ПЕТРОВИЧ. У меня вот тоже иной раз как придавит, так я самогоном спасаюсь. Сто грамм приму и ничего, жить можно.

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Пьют слабаки и маловеры.

ТОНЯ. А то Илья Сергеич давай мы тебя на леченье отправим?

МАША. А и верно. Гроши-то ведь есть, ну эти взносы которые...

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. С ума сошли? У нас семь детей учатся... Кстати, Степа не женился там еще?

МАША. Ой, Илья Сергеич не дай-то Бог... Видал бы ты общежитие то, по коридору шалавы в полотенцах бегают и курют бляди...

ТОНЯ. Ничего, ему еще два года продержаться...

ПЕТРОВИЧ. Мужику без бабы еще можно как-то прожить, а вот бабе все – считай инвалидность.

АНДРЕЕВНА (с вызовом) . Это ты про кого?

Петрович не успевает ответить. Открывается дверь и Николай вводит Андрея.

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. А вот и наш лазутчик. Присаживайтесь Андрей.

Андрей кланяется всем в пояс и садится на стул напротив актива.

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Андрей Антонович Соловьев, родился в 1970 году в городе Москве, где изволит проживать до настоящего времени. Работает журналистом, неженат... да, в общем-то, и все что удалось узнать из документов. Так что можно задавать вопросы.

ПЕТРОВИЧ. В армии был?

АНДРЕЙ. Нет. По зрению не взяли. Да, в общем, не очень-то и хотелось.

ПЕТРОВИЧ. Это как в армию-то не хотелось? Вот раньше если парень в армии не был, так ему потом ни одна девка не давала...

АНДРЕЕВНА. А то тебе много давали.

ПЕТРОВИЧ. Много, не много, но жаловаться не на что, и к сводне как некоторые не бегал...

АНДРЕЕВНА. А вот жалко, что ты бабой не родился.

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Отставить. Давайте по существу. С какой целью прибыл, зачем и так далее. Давай, Маша.