Ольга Погодина - Мармелад.RU

Энджел. Вот-вот! Я подохну, и Бог вам за это отомстит!

Ник. И пролил на Содом и Гоморру серу и огонь, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и произрастания земли…

После паузы Юра, который закончил говорить по телефону, подходит и насмешливо аплодирует.

Юра. Браво. Весь вечер на арене.

Регина. Вы как всегда неподражаемы, маэстро.

Антонина (поднимаясь). Ладно, девачки, я займусь хозяйством. Николетта, где у тебя передник?

Регина. Вы слышали, как она это сказала – «передник»… Как у нас дрогнул голосок! Скажи-ка еще «задник», рыба моя…

Ник. Пойдем, сварим ангелу пельменей.

Офелия. Я вам помогу…

Регина (поет). Помоги мне, помоги мне!..

Антонина. Желтоглазую ночь позови!

Ник (обнимая Офелию, делает несколько танцевальных движений). Сердце гибнет, сердце гибнет… В огнедышащей лаве любви!

Антонина и Регина тоже обнялись и танцуют.

Антонина и Регина вместе.Парарам-пабадам!..

Энджел (садится за компьютер, печатает одним пальцем). Ну вы, мля, певицы!..

Регина. Мы не певицы, мы мандицы…

У Пандачки звонит телефон. Она отходит в глубину сцены, разговаривает.

Николай идет на кухню, открывает холодильник. Ставит на плиту кастрюлю.

Офелия. А я пока посуду помою.

Ник. Не надо. Я сам потом…

Офелия. Да мне не трудно. Я, знаешь, сколько перемыла тем летом в студенческом лагере! Просто горы целые…

Ник. В этом году поедешь?

Офелия. Не знаю еще… нет, наверное.

Начинает мыть тарелки, чашки.

Антонина и Регина присоединяются к ним.

Регина. Николетта, рули… Чего делать?

Антонина. Давайте мне что-нибудь резать! Я буду резать…

Тем временем Юра подходит к компьютеру и довольно грубо отгоняет Энджела. Тот сопротивляется, но в конце концов уступает, идет на кухню.

Юра садится за компьютер, начинает печатать.

Энджел (в кухне, развалившись на стуле, тоже достает телефон и начинает щелкать кнопками). Слышь, Офелия, давно у тя хотел спросить… А чего бабы видят интересного в геях? Чего тут ловить-то?..

Офелия. Я лично ничего не ловлю. Просто общаюсь. Потом, я же тоже лесбиянка…

Энджел. Ну, вот этой розовой любви я ваще не понимаю. Чем вы там друг друга, пальцем, что ли, ковыряете?.. Я бы на твоем месте с натуральными мужиками знакомился… В нете же натуральных чатов до задницы. Вышла бы замуж, родила бы ребенка. Тебе же уже сколько?.. Двадцать пять?

Офелия. Двадцать три…

Энджел. Ну, еще года два и тебя никто не возьмет уже…

Регина. Энди, фу! Как некрасиво! Ты не дженпельмень…

Антонина. Тебе тоже никто не возьмет, когда тебе стукнет тридцать, милочка моя.

Энджел. Я столько не проживу.

Регина (Офелии). Не обращай внимания на грязную хабалку, детка.

Офелия. Да я и не обращаю. Я никогда на хабальство не обижаюсь… Я понимаю, откуда все это и зачем.

Ник. И зачем же?

Офелия. Просто такое средство защиты. Потому что единственная защита против Зла – в индивидуализме, в оригинальности мышления и поведения, даже до эксцентричности – в том, что не поддается подделке. Это сказал Иосиф Бродский.

Ник (декламирует). Все будут одинаковы в гробу! Так будем хоть при жизни разнолики!

Энджел (обхватывая Ника сзади за шею). Я ибу… Николетта уже стихами бомбит! Бла-бла-бла…

Ник. Иди вон, хабалище…

Энджел. А вы не хамите, мужчина. Сироту всякий обидеть норовит…

Ник. Брысь, я сказал.

На кухню выходят девушки.

Пандачка. Давайте, мы тоже что-нибудь поможем…

Вебгёл.А я тут с одним натуралом познакомилась… Он сатанист, но вегетарианец. Говорит, что мясо – это труп животных… И что если не есть мяса, будет просветление.

В опустевшей комнате Юра сидит за компьютером, лениво печатает. У него за спиной стоит Одуванчик. Ник возвращается в комнату, подходит к столу.

Ник. А давайте выпьем…

Одуванчик (сразу поворачивается). Давайте…

Юра (не отрываясь от монитора). О-о-о!!! Селедка жареная, кума! Сколько лен, сколько зин!..

Ник (наливая Одуванчику коньяку). А ты… везде со своими девочками ходишь? Или?..