Елена Сазанович - Аукцион (пьеса)

Парень:Какое благородство! Но деньги от продажи вы оставляли себе!

Девушка:Я отдавала их в хорошие руки совсем по дешевке. Для достойного человека не жалко. К тому же мне нужно было на что-то жить. А теперь можете меня окольцовывать (протягивает руки). Во всяком случае, если не дано иметь крылья, клетка не так угнетает.

Учительница:Но, молодой человек. Вы, конечно, блюститель закона, но девушка продавала всего лишь дешевую флейту.

Обыватель:Тем более, может, она ее и не украла вовсе, а нашла на улице.

Эмансипатка:Разве у вас имеются доказательства, что она воровка?

Пьяница:И разве вам удалось ее схватить за руку?

Парень:Нет, за руку мне схватить ее не удалось.

Девушка:Я слишком устала лазить по карнизам. А летать так и не научилась. Поэтому, не все ли равно, когда меня схватят за руку. Я добровольно отдаю вам свою руку.

Парень:Только если с сердцем. Если оно свободно, конечно.

Девушка (протягивает руку): Меня не удалось схватить за руку. И сердце мое не удалось никому поймать тоже. Пока…

Парень:Вот видите, а вы говорили, что не умеете летать. (Они обнимаются).

Обыватель:Но теперь птичка попалась.

Учительница:И, слава Богу, не в клетку.

Парень (обращается к Учительнице): А вам, поскольку не могу подарить ни руку, ни сердце, отдаю эту флейту. Может, это не девятнадцатый век, но играете вы великолепно в двадцать первом. И, может быть, я ничего не понимаю в музыке, но мне кажется, что инструмент не бывает фальшивым. Фальшиво можно только играть. Вы ни разу не сфальшивили. И вы достойны трона. И флейты пикколо.

(В окно влетает Попугай, в клюве у него букетик фиалок. Он садится на плечо Даме,бросает ей в ладони фиалки)

Попугай (поет): Сорву букет, и подарю цветы, той девушке, которую люблю!..

Дама:Боже, миленький, славный, ты прилетел! Ты вернулся! Я знала, что ты меня не покинешь! (Она плачет). Птицы такие преданные существа. А если тебе будет скучно, родной, я найду тебе подругу.

Попугай:Милые! Добрые! Славные! Благородные! Но все равно сволочи!!!

(Все смеются)

Пьяница (наливает Попугаю): На то они и люди, родной, чтобы быть и милыми, и сволочами. Так уж повелось. А букет, ты, конечно подарил от меня. (Подмигивает Попугаю). Ну что, сообразим на троих?

Дама:А кто же третий? Подружку я ему еще не купила.

Пьяница:Третий? Или я, или вы, или он. Но куда не крути, все равно трое.

(Порыв сильного ветра распахнул окно. От сквозняка распахивается и дверь).

Обыватель:Фу, наконец-то! Дождь кончился, сейчас придет старикашка. И можно будет начать аукцион.

Эмансипатка:А зачем?

Парень:Действительно, зачем? Разве он уже не состоялся?

(Все уходят по парам со своими вещами, Попугайлетит впереди).

Попугай:Домой! В терем! В бунгало! В иглу! В шалаш! Во дворец! В хибару! Домой!

(Приходит Приемщик.В комнате пусто. Он ставит на место стулья, подбирает мусор. Метет пол.)

Приемщик:А я так и знал. Вот люди! Стоит их оставить одних на часок-другой наедине с вещами, как они тут же меняют решения. Впрочем, чего тут удивляться. Чем больше можно рассказать про вещь историй, тем она дороже стоит. Человек с историям стоит не меньше. Вещи рождают память, а она способна на многое. И в основном она способна воскрешать, а не разрушать. Она подталкивает к прямой дороге. И нелегко согласиться на повороты судьбы. Я бы вообще издал закон, чтобы перед прощанием навсегда на часок-другой задерживать поезд. Может, столько бы удалось избежать ошибок и опрометчивых поворотов. Свой поезд я не раз задерживал. И могу гордиться, что многих спасал от разлук и потери памяти. И люди зачастую уходили с тем же, с чем и пришли. Но в итоге – с гораздо большим. Так и должно быть. Все мы уходим из этого мира с тем же, с чем и приходим в него. Только еще – с памятью… А аукцион все-таки состоялся. И они его выдержали с честью. Ведь вся наша жизнь – аукцион. И все мы время от времени выставляем на продажу и свои вещи, и своих родных, и свою душу. И хвала тем, кто вовремя сможет отказаться от сделки. Тот уже никогда не продаст. И эти… Мои случайные знакомые, которых я так и не узнал, были не те люди, кто хотел продать. Они лишь выставляли на торг, и не более. Они лишь хотели себя проверить, может быть, понять. Эти люди были просто несчастны. Они слишком ненавидели свои вещи. И это бросалось в глаза. Это выглядело подозрительным. Вещи невозможно ненавидеть. В каждой вещи, даже самой маленькой, даже самой дешевой есть своя память, своя история. И если ее продаешь, то продашь и часть своей жизни, пусть мизерный, но все равно кусочек целой огромной жизни, даже если жизнь и не такая долгая. И к таким вещам относишься или с любовью, или с равнодушием. А ненависть по отношению к ним – обратная сторона привязанности, боли, разбитых надежд и поисков счастья. Возможно, в обмен за вещи они и хотели приобрести себе счастье? Как знать… А вдруг они все-таки его найдут, так ничего и не продав, так ничего и не выставив на аукцион. И все свое оставив при себе. Вдруг они все-таки сумеют задержать свой поезд. Как знать…