Иннокентий Анненский - Царь Иксион

Вот наконец развязка. Мой привет
Приспешникам державного Кронида.

Царь Иксион простит мне каламбур,
Но для него в развязке будут узы…

И даже цепь. Нельзя ли поскорей?

Избавлю вас от обвиненья, боги.
О деле я не менее, чем вы,
Осведомлен. И желтая Апата,
И нежная Ирида, уж о Лиссе
Не говорю, и всех семи цветов
Меня давно здесь нимфы охраняют.

Тем лучше, царь. Но цепи ведь не все.
Другая казнь отцом моим тебе
Назначена державным.

Остается
Мне что-нибудь и новое узнать?
Я слушаю тебя, крылатый вестник.
А ты, Гефест, и тяжкий молот твой
Ручаются за артистичность пытки.

Ты, может быть, освободишь посла
От лишних слов? Я объяснить бы должен
Тебе значенье кары, что Кронид
В неизреченной милости тебе
Назначил вместо Тартара, бессмертный.

Освобождаю, да.

Царь Иксион,
Кронид велел Гефесту обруч сделать,
Уж из чего — не знаю. Ты на нем
Своим распятым телом образуешь
И втулку, царь, и спицы. К ободку ж
Тебя притянут не канаты — змеи.

В том обруче волшебном будешь ты
Кататься по эфиру, раскаляясь
От быстрого круженья, а когда
Ты на пути щит Гелия огромный
И жаркий встретишь, царь, то вместе с ним
Кружиться долго будешь.

Ужас! Ужас!

И, ложе ласк покинув поутру,
Любовники счастливые на солнце
Глядеть иные будут и игрой
Веселою светила любоваться.

Мятется дух невольно. Есть же срок
Какой-нибудь для пытки?

Ты не думал
О сроке, царь, когда ты золотой
У Гебы брал и жизни полный кубок.

Ты прав, Гермес… Но человеком я
Рожден. Предел для сил моих положен.
Ведь чувствовать и муку наконец
Когда-нибудь, пойми, я перестану.

На этот счет спокойны мы. Кронид
Расчетлив, как никто. Близ ложа солнца
На влажном и багровом ложе ты
Два раза в год подремлешь. Не отраду
Тебе отец дарует. Он продлить
Твои, о царь преступный, муки хочет.

Ты ждешь моих проклятий…
Говорят,
Что человек, идя на казнь иль пытку,
Прощается и проклинает.
Нет,
. . .
Вся из груди моей уж вышла злоба.
Да, мука мне страшна… и только, бог…
Идем, пока не отказались ноги.

А вы цветите, нимфы… Да прости
Мое сказать не позабудьте… Гере…

Прости и нас, страдалец. За тебя
Мы никогда молиться не устанем.

Не надо слез… Но песен и цветов
Не надо также… Молча на вершины
Пойдем и тихо… Человека мучат.