Александр Островский. - Бешеные деньги

Лидия.Прекрасно, но едва ли это скоро введется.

Телятев.Уже начинаем, уж несколько жертв принесено: одного в синюю кубовую краску окрасили, с другим еще хуже было.

Лидия.Ну вот, когда этот похвальный обычай укоренится…

Телятев.Тогда вы возьмете меня.

Лидия.Если будете стоить. Вы очень ветрены.

Телятев.Отчего я ветрен, знаете ли?

Лидия.Оттого, что душа мелка.

Телятев.Нет! Оттого, что мне постоянным быть не для кого. Прикажите, и я буду постояннее телеграфного столба.

Лидия.Испытаем.

Телятев.Испытаете? Да я за одно это сейчас буду у ног ваших.

Лидия.Нет, уж от этой церемонии вы меня увольте! Можно и без нее обойтись.

Телятев.Как угодно. Однако я все-таки чувствую потребность оказать вам какую-нибудь видимую, осязательную ласку.

Лидия (подает ему руку) . Целуйте!

Входит Глумов и остается в глубине.

Лидия, Телятев и Глумов.

Телятев (не замечая Глумова) . В перчатке? Что это за поцелуй! Электричество, которым так переполнено мое сердце и которое я желаю передать вам, не дойдет до вашего сердца через перчатку. Лайка – дурной проводник. (Целует руку несколько выше перчатки.)

Лидия.Ну, довольно! Вам нельзя ничего позволить! Вы всегда делаете больше того, что вам дозволяют.

Телятев.Да много ли больше-то? Всего на полвершка; стоит ли об этом разговаривать!

Лидия.Нынче на полвершка, завтра на полвершка, этак… (Увидев Глумова.) А! Егор Дмитрич! Мы вас и не видим.

Глумов.Ничего, продолжайте, продолжайте, я вам не мешаю.

Лидия.Что такое; продолжайте! Что за тон! Вы не хотите ли придать какую-нибудь важность тому, что я позволила Телятеву, моему старому другу, поцеловать мою руку? Я с охотой позволю и вам то же сделать. (Протягивает ему руку.)

Глумов.Покорно благодарю! Я рук не целую ни у кого. Я позволяю себе целовать руки только у матери или у любовницы.

Лидия.Ну, так вам моей руки не целовать никогда.

Глумов.Как знать! Жизнь велика, гора с горой не сходится…

Лидия.Пойдемте, Иван Петрович. (Подает руку Телятеву.) Он грубый человек. (Глумову.) Вы мужа дожидаетесь? Подождите, он скоро придет.

Глумов.Да-с, я вашего супруга дожидаюсь, у меня есть много интересного передать ему.

Лидия.Сделайте милость, рассмешите его чем-нибудь! Он такой задумчивый. Забавлять лучше вас никто не умеет, вы очень забавны.

Уходят Телятев и Лидия.

Глумов один, потом Василий.

Глумов.Да, я вас позабавлю! Ай, Лидия Юрьевна, браво! Я еще только задумал подъехать к ней с любезностями, а уж тут двое. Теперь остается только их стравить всех втроем, и с мужем. Василий!

Входит Василий.

Василий.Что, сударь, прикажете?

Глумов.Когда у вас Кучумов бывает, в какое время?

Василий.Завсегда, сударь, во втором часу. Барин в это время дома не бывает.

Глумов.Где же он бывает?

Василий.В своем заседании, съезжаются тоже всё люди богатые – разговор промеж них идет о делах.

Глумов.О каких делах?

Василий.Как все чтоб лучше, чтоб им денег больше.

Глумов.А твой барин богат?

Василий.Само собою.

Глумов.Ведь, по-вашему, у кого есть сторублевая бумажка, тот и богат.

Василий.Может, и не сто, и не тысяча, а и больше есть.

Глумов.Невелики деньги.

Василий.Поищем, так найдем. Да что говорить-то! Даже еще и не приказано, и не всякий понимать может. Тоже и наука, а не то что лежа на боку. Мы, может, ночи не спали, страху навиделись. Как вы обо мне понимаете? Я до Лондона только одиннадцать верст не доезжал, назад вернули при машинах. Стало быть, нам много разговаривать нельзя. (Уходит.)

Глумов.Что он тут нагородил! Кучумов бывает во втором часу, это важное дело, так мы и запишем.

Входят Васильков, Лидия, Телятев и Надежда Антоновна.

Глумов, Васильков, Лидия, Телятев и Надежда Антоновна.

Глумов (Василькову) . Здравствуй!

Васильков.Здравствуй!

Глумов.Что ты так озабочен?

Васильков.Да ведь у меня дела-то не то, что у вас по улицам собак гонять. Господа кавалеры, вы меня извините, толкуйте с дамами, а мне некогда, у меня дел много, я пойду заниматься.