Александр Островский - Бедная невеста

Беневоленский.Что ты, что ты! Я давно оставил. Только все-таки осторожность не мешает. Понимаешь ты меня?

Добротворский.Хорошо-с, теперь понимаю. (Уходит.)

Беневоленский (один) . В жизни главное дело – ум и предусмотрительность. Что такое я был, и что я теперь? Вот она история-то! Бывало, всякому встречному кланяешься, чтоб тебя не прибил как-нибудь, а теперь нас и рукой не достанешь. И капитал есть, и жену красавицу нашел. Чорт возьми! (Пожимает руки, потом дерет себя за хохол.) Ах ты, Максимка Беневоленский! А думал ли ты об этом счастии, сидя в школе в затрапезном халате? Ничего, братец! Вот (стучит себя пальцем по лбу) , вот чем пробьем себе дорогу. Нужда ум родит, а ум родит деньгу, а с умом да с деньгами все можно сделать! (Задумывается.) Не поучиться ли мне танцевать? Поучусь. Или не надо? Нет, что! Деловому человеку неловко. А иногда так тебе и хочется плясать.

Немного подпрыгивает; проходят разные лица из залы; он становится в приличную позу и закладывает руку за жилет. Из двери налево выходят первая и вторая женщины – Паша и Дуня.

Дуня.Ах, Максим Дорофеич, здравствуйте. Наше вам почтение!

Беневоленский отворачивается в сторону.

Что ж, ты меня не узнал, что ли?

Беневоленский.Ах, это ты, Дуня! Зачем же ты…

Дуня.Невесту твою посмотреть.

Беневоленский.Да как же это! Ведь я не велел было…

Дуня.Что это не велел? Ты меня пускать не велел! Ах, бессовестный ты человек! Бесстыжие твои глаза!…

Беневоленский.Нет, я ничего… Я так! Что ж, Дуня, посмотри поди. Там вон невеста, там приданое…

Дуня.То-то, посмотри! Не глядели б мои глаза-то, кажется, на тебя. Вот, Паша, смотреть посылает, видишь, какой добрый! Сам все покажет. Что ж, матушка, ведь не чужой. Ах ты, соколик!

Беневоленский.Ты, Дуня, поосторожней – увидит кто-нибудь, нехорошо! (Становится в позицию.)

Дуня.А хочешь, сейчас дебош сделаю?

Беневоленский.Дура, дура! Что ты, что ты!

Дуня.Не бойся, не бойся! Что ты испугался? Я не в тебя.

Беневоленский.Нет, Дуня, полно, в самом деле. Коли тебе что нужно, ты лучше ко мне на дом приди.

Дуня.Не пойду я к тебе, не беспокойся.

Беневоленский.А здесь, Дуня, тебе что ж делать? Посмотри невесту и ступай.

Дуня.Уж я видела! Хороша ведь, Паша, уж можно сказать, что хороша. (К Беневоленскому.) Только сумеешь ли ты с этакой женой жить? Ты смотри, не загуби чужого веку даром. Грех тебе будет. Остепенись, да живи хорошенько. Это ведь не со мной: жили, жили, да и был таков. (Утирает глаза.)

Паша.А ты говорила, что тебе его не жаль.

Дуня.Ведь я его любила когда-то. Что ж, надо же когда-нибудь расставаться: не век так жить. Еще хорошо, что женится; авось, будет жить порядочно. А все-таки, Паша, ты то возьми, лет пять жили… ведь жалко. Конечно, немного я от него доброго видела… больше слез… одного сраму что перенесла. Так, ни за что прошла молодость, и помянуть нечем.

Паша.Что делать, Дуня.

Дуня.А ведь бывало, и ему рада-радешенька, как приедет. Смотри ж, живи хорошенько!

Беневоленский.Ну, уж конечно.

Дуня.То-то же. Эта ведь тебе навек, не то что я. Ну, прощай, не поминай лихом, добром нечем. Что это я, как дура, расплакалась, в самом деле! О! махнем рукой, Паша, завьем горе веревочкой!

Беневоленский.Прощай, Дуня!

Дуня.Адье, мусье! Пойдем, Паша.

Уходят.

Беневоленский.Сумасшедшая женщина! Еще хорошо, что так обошлось. Однако я было перетрухнул.

Входит официант.

Дай-ка мне, братец, рюмочку хересу. Фу! Как гора с плеч.

Официант подает.

Благодарю, любезный. (Уходит.)

Появляются на сцене разные лица.

Две женщины.

Первая.Вот, говорят: не завидуй! Как тут не завидовать! Одна дочь, и той какого молодца поддели, а у меня вот три, да нейдут с рук. Что ты хочешь, делай! А ведь, чай, малого-то опутали как-нибудь, а то где б ему жениться, ведь за ней ничего нет.

Вторая.Ну, уж, матушка, нашла кому позавидовать!

Первая.А что?

Вторая.Да, говорят, такой сокол, что беда!

Две старухи.

Первая старуха.Сундуки-то кованые, да, должно быть, пустые.

Вторая старуха.Ан нет, полные.

Первая старуха.Где уж полные! У них всего и добра-то кругом пальца обвести.