Аркадий Стругацкий - Жиды города Питера, или невеселые беседы при свечах

Пинский : У него же портативный есть, на батарейках!

Кирсанов (Базарину): Да, Кузьмич, оставляем мы тебе команду не в добром порядке.

Базарин : Ты что, собственно, имеешь в виду?

Кирсанов : А то я имею в виду, что меня вот забирают, Шурку забирают, и остается мой оболтус, хочешь ты этого или не хочешь, у тебя на шее.

Базарин : Перестань. Никуда вас особенно не забирают… и потом позволь напомнить тебе, у Сергея же еще Александр остается. Как-никак старший брат…

Кирсанов : Александр… Александра тоже придется тебе тянуть. Если уж на то пошло, то скорее уж Сережка не пропадет — он в этом мире как рыба в воде. А вот Александра тебе придется тащить на себе. И двух его детей. И двух его бывших жен. И третью жену, между прочим. У меня, честно говоря, такое впечатление, что там уже третья намечается…

Пинский : Да, Олег Кузьмич, вы еще сто раз пожалеете, что сами повестки не получили. Представляете? «Словоблуды города Питера!» И — никаких вам хлопот с чужими детьми…

Вбегает Сергей.

Сергей : Пардон, пардон и еще раз пардон! Пап, мамуля сказала, что у тебя свечки лишние найдутся. Дай парочку, не пожалей для любимого сына!

Кирсанов (роясь в бюро): Обязательно надо перед приходом домой надраться…

Сергей : Да кто надрался-то? Пивка выпили и все.

Кирсанов : Тысячу раз просил не являться домой в пьяном виде!.. Кто этот негр, откуда взялся? Зачем таскаешь в дом иностранцев?

Сергей : Да какой же он иностранец? Петров, Артур Петрович, наш простой советский человек. Мы с ним под Мурманском служили. Я ведь тебе рассказывал. Он же меня в эту фирму пристроил…

Базарин : А почему он тогда такой черный?

Сергей : А потому, что у него папан — замбийский бизнесмен. Он тут у нас учился. В Лумумбе. А потом, натурально, уехал — удалился под сень струй.

Базарин : Ах, вот оно как. То есть он, получается, замбиец…

Сергей : Ну, положим, не замбиец, а га…

Базарин : Что? В каком смысле — га? Не понимаю.

Сергей : Объясняю. Папан у него из племени га. Есть такое племя у них в Замбии. Га. Но на самом деле Артур, конечно, никакой не га, а самый обыкновенный русский.

Базарин (глубокомысленно): Ну да, разумеется, поскольку мать у него русская, то вполне можно считать…

Сергей : Мать у него не русская. Мать у него вепска.

Пинский (страшно заинтересовавшись): Кто, кто у него мать?

Сергей : Вепска. Ну, карелка!.. Ну, я не знаю, как вам еще объяснить. Народ у нас есть такой — вепсы…

Кирсанов : Ладно. Бери свечи и удались с глаз долой.

Сергей : Слушаюсь, ваше превосходительство! Премного благодарны, ваше высокопревосходительство! (Уходит.)

Базарин : Ну и поколение мы вырастили, господи ты боже мой!

Пинский : Да уж. С чистотой расы дело у них обстоит из рук вон плохо. По-моему, все они русофобы.

Базарин : Ах, да перестаньте вы, Александр Рувимович! Вы же прекрасно понимаете, что я имею в виду. Нельзя жить без идеалов. Нельзя жить без авторитетов. Нельзя жить только для себя. А они живут так, будто кроме них никого на свете нет…

Кирсанов : Жестоки они, — вот что меня пугает больше всего. Живодеры какие-то безжалостные… Во всяком случае, так мне иногда кажется… Без морали. Ногой — в голову. Лежачего. Не понимаю…

Пинский : Не понимаешь… Мало ли чего ты не понимаешь. А понимаешь ты, например, почему они при всей своей жестокости так любят детей?

Кирсанов : Не замечал.

Пинский : И напрасно. Они их любят удивительно нежно и… не знаю, как сказать… бескорыстно, что ли! Любят трогать их, тискать, возиться с ними любят. Радуются, что у них есть дети… Это совершенно естественно, но согласись, что у нашего поколения все это было не так… А то, что ты их не понимаешь… так ведь и они тебя не понимают.

Кирсанов : Не собираюсь я с тобой спорить, я только вот что хочу сказать: я не огорчаюсь, если люди не понимают меня, но мне становится очень неуютно, когда я не понимаю людей. Особенно своих детей.

Пауза.

Пинский (ни с того ни с сего): Был бы я помоложе, взял бы сейчас ноги в руки, только бы меня здесь и видели. Вынырнул бы где-нибудь в Салехарде, нанялся бы механиком в гараж, и хрен вам в зубы…

Кирсанов : Ну да — без паспорта, без документов. Всю жизнь скрывайся, как беглый каторжник…

Пинский : Да что ты понимаешь в документах, профессор? Тебе какой документ нужен? Давай пять сотен, завтра принесу.