Аркадий Стругацкий: Без оружия

ТОРГОВЕЦ. Это уж точно. Их в пеньке видимо-невидимо…

Цупик хохочет. Все смотрят на него.

ЦУПИК. Ай да благородный дон! Ах да храбрец! Таракана испугался! Ну, распотешили вы меня! Таракана струсили!..

В одно мгновение Румата выхватывает шпагу. Цупик умолкает и шарахается в сторону.

РУМАТА. Вы изволили назвать меня трусом, господин бакалейщик? (Приставляя острие то к лицу, то к груди, то к животу Цупика, теснит его в глубину эальца, пока он не упирается спиной к стойке.) Трусом? Меня? Восемнадцатого барона Румату Эсторского? Где тебе пустить кровь, серый хам? Из брюха, налитого пивом? Из гнилого и подлого твоего сердца? (Приставляет острие к горлу.) Или из твоей гнусной глотки?

БУДАХ. Проси прощения, бакалейщик. Беда будет небольшая, если барон тебя укокошит, но что-то мне стало тебя жалко…

РУМАТА. Ты, грязная сволочь, ты всю свою жизнь спишь и жрешь с тараканами и прочей нечистью, тебе она не в диковинку, так ты решил, что и люди благородной крови таковы же, как ты?..

ЦУПИК (хрипит). Не надо… Не убивайте, благородный дон… Это я не со зла… от обиды… Простите, благородный дон…

РУМАТА. Еще раз!

ЦУПИК. Прошу великодушного прощения, благородный дон Румата!

Румата опускает шпагу, зевает.

РУМАТА. Фу, вспотел… Хозяин, каплю ируканского на стакан воды. Идите, Цупик, и хорошенько подумайте над своим поступком. И пусть это послужит вам уроком… (Пьет воду с вином.)

Цупик, ни на кого не глядя, уходит.

БУДАХ (ему вслед). Это тебе не грамотеям руки крутить…

РУМАТА. А теперь… Хозяин!

ХОЗЯИН. Слушаю, благородный дон…

РУМАТА. Завтракать! (В этот момент в зальцу входит Кира.) Вот очень кстати, Кира. Ты будешь за хозяйку, не возражаешь? Завтрак ко мне наверх, на двоих… (Глядит на насупившегося Будаха, смеется.) Мы будем завтракать с моим другом достопочтенным Будахом…

ЗАНАВЕС

На авансцене перед закрытым занавесом идут слева направо Кира и Румата. Идут медленно, не прикасаясь друг к другу.

КИРА. Нет, этого я не смею, дон Румата. Я — простая девушка, я свое место понимаю… А я хочу только сказать, что, как вы от нас съехали, мне совсем плохо стало. Брат зверем смотрит, того и гляди — прибьет или еще чего хуже…

РУМАТА. Ты ему скажи, сукиному коту… Ладно, я сам скажу. Но что это он на тебя взъелся?

КИРА. Цупик, командир ихний, с тех пор к нам ни ногой. Брат говорит — из-за меня…

РУМАТА. Как это?

Пауза.

КИРА. Что здесь непонятного… А Цупик, он говорит, теперь при самом канцлере, при доне Рэбе… А вы теперь в гвардии, дон Румата?

РУМАТА. В гвардии.

КИРА. При дворе все, наверное… Дамы там красивые, нарядные.

РУМАТА. Этого добра там полно. Но ты, Кира, красивее их всех.

КИРА. Это вы просто так говорите… А насчет нарядов — так я, если захочу, тоже могу купить. На рынке один ируканский купец лавку открыл, нарядами торгует, даже заморские есть, сама видела. Давеча ходила… Это знаете где? Вот как по улице Красильщиков на рынок выйдете, так сразу по правой руке она, недалеко от виселиц.

РУМАТА. Ага…

КИРА. Ага. Шагов сто не доходя, так что мимо них идти не приходится… Я страсть не люблю под виселицами ходить. Там теперь голых вешают, срам смотреть… Раньше, бывало, в одежде или в мешках вешали, да и то один висит, другой… А нынче целыми десятками висят, да не только мужчины, но и женщины… Так я уж стараюсь глаза в землю… А что это одна я все говорю и говорю, дон Румата, а вы все молчите… Конечно, вам, наверное, скучно со мной, да?

РУМАТА. Нет, что ты, девочка, я слушаю…

КИРА. Ну да, слушаете… А сами о другом чем-то думаете. Я же вижу…

РУМАТА. Это верно. О другом. О тебе.

КИРА. Вот уж неправда…

РУМАТА. Вот уж правда…

КИРА. Если бы вы обо мне думали…

РУМАТА. Тогда что?

КИРА. Вы бы давно… А то уже тринадцатый день, как от нас съехали, и ни разу не зашли…

РУМАТА. Ты даже дни считаешь…

Пауза.

КИРА. Ладно. Мне идти пора.

РУМАТА. Погоди. Ты по мне соскучилась.

КИРА. Д-да… (Пятится от Руматы.)

РУМАТА. Подойди ко мне. (Кира отчаянно трясет головой.) Подойди же, что ты?

КИРА. Я вот о чем хочу вас попросить, дон Румата. Можно?

РУМАТА. Конечно.

КИРА. Снимите с меня этот браслет ваш.

Пауза.

РУМАТА. Почему? Не нравится тебе?

КИРА. Нет, что вы… Только иначе они его мне вместе с рукой отрежут.

РУМАТА. Кто?

КИРА. Отец да брат… Четвертого дня крутили, крутили, рука даже посинела… Видите? (Показывает.) А уж ругались как… (Румата молчит.) Снимите, а? Я ведь и без браслета…