Марина Соколова - Детский дом

Наталья Андреевна. У вас очень хорошая девочка – умная, добрая, вежливая. Хорошо учится. Вас что-нибудь беспокоит?

Евгения Дмитриевна. Милочка говорит, что её обижают старшие девочки. Она такая беззащитная. Защитите её, пожалуйста. Милочка говорит, что вы знаете каратэ.

Наталья Андреевна. Я вам обещаю во всём разобраться. У вас что-нибудь ещё?

Евгения Дмитриевна (плачет). Ещё собаки здесь бегают. Милочка очень боится собак. Она говорит, что вы – очень смелая. Когда Павлик распорол себе голову, вы его перевязали.

Наталья Андреевна. Не было врача. Пришлось оказать первую медицинскую помощь. Евгения Дмитриевна, не плачьте, пожалуйста. Всё будет хорошо. И собаки у нас хорошие, они не кусаются. Сейчас позовут Милочку. Не надо, чтобы она видела ваши слёзы.

Евгения Дмитриевна. Она меня уже ждёт в вестибюле.

Наталья Андреевна. И очень хорошо. Забирайте, пожалуйста, гостинцы. Милочка вам подскажет, как их распределить.

Евгения Дмитриевна утирает слёзы носовым платком и уходит.

Зоя Фёдоровна. В первый раз слышу, Наталья Андреевна, что вы знаете каратэ.

Наталья Андреевна. Ничего удивительного, Зоя Фёдоровна, потому что я его не знаю. Педагогическая хитрость. Как только дети услышали, что я владею приёмами каратэ, сразу же зауважали со страшной силой.

Зоя Фёдоровна. Что-то я не поняла, почему бабушка Милы Крыловой так взволнована. Что-нибудь случилось?

Наталья Андреевна. Случилось, Зоя Фёдоровна. Небезызвестная вам Клавдия из старшей группы потребовала у Милы её обед. Мила отказалась отдать его этой мерзавке. Клавдия пообещала расправиться с ней как следует. Мила сказала мне по секрету. Я её прятала, сколько могла. А ночью мерзавка вытащила её из постели и избила по-садистски.

Зоя Фёдоровна. И что вы собираетесь предпринять?

Наталья Андреевна. А ничего, Зоя Фёдоровна. Разговаривать с директором бесполезно. Наказать Клавдию невозможно. Мила взяла с меня слово, что я никому не раскрою её секрет. Она боится, что эта садистка взбесится ещё больше. Так что я ничего не могу предпринять, Зоя Фёдоровна. Вот такая треклятая у нас с вами работа.

В комнату влетает Лёня Пуртов. Он разгорячён, переводит изумлённый взгляд с Натальи Андреевны на Зою Фёдоровну.

Лёня. Там…на площади…Валерий Семёнович…лежит…

Наталья Андреевна. Лёня, успокойся, пожалуйста, и объясни членораздельно, где он лежит и почему он лежит.

Лёня (постепенно успокаивается). Говорю же – на площади. Лежит замдиректора Валерий Семёнович и не хочет вставать.

Наталья Андреевна. Он, наверно, болен?

Лёня. Нет же, он не больной, он…пьяный. Вы представляете, Наталья Андреевна, педагог пьяный! А вокруг стоят ребята, пинают его ногами и издеваются.

Наталья Андреевна. Валерий Семёнович пьяный? Лёня, это ещё не факт. Невозможно, чтобы педагог был пьяный. Сейчас всё выясним.

Дверь широко распахивается, и в комнату солидно входит директор Иван Константинович.

Иван Константинович. Товарищи воспитатели, а почему у вас ребёнок?

Наталья Андреевна. Лёня Пуртов мне нужен. А почему вы входите без стука? Галина Алексеевна всегда стучала. Мы же не входим без стука в ваш кабинет.

Иван Константинович. Я – директор, а вы – только педагог.

Наталья Андреевна. Я действительно педагог, а вы – нет. Вам что-нибудь надо?

Иван Константинович. Наш Детский дом приглашают в Звёздный городок. Надо срочно отобрать детей. Поедут самые лучшие. Выбор пал на вашу группу. Разбирайтесь, кто у вас самый лучший.

Наталья Андреевна. Я думаю, дети сами разберутся.

Иван Константинович. У вас в группе что – нет дисциплины? Дети решают за вас?

Наталья Андреевна. У нас всё есть, Иван Константинович. И дети решают сами за себя. Ещё что-нибудь?

Иван Константинович. Обратите внимание на своё поведение, Наталья Андреевна. Не забывайте, что вы разговариваете с директором. Ещё нужно рекомендовать ребёнка для поездки в «Орлёнок». Я хотел бы услышать мнение педагогов.

Наталья Андреевна. Я предлагаю послать Лёню Пуртова. На мой взгляд, это достойная кандидатура.

Иван Константинович. Но он сидел, когда все стояли!

Наталья Андреевна. Не поняла.

Иван Константинович. Когда хоронили его (закатил глаза к потолку), дети смотрели похороны по телевизору. Я решил к ним присоединиться. И что я увидел? Это настоящий ужас! Его хоронят, а они сидят! Я приказал всем встать. И что вы думаете? Все встали, кроме Пуртова.

Лёня. Я что – идиот?