Гришковец Евгений: Дом

Игорь, 45 лет, врач с частной практикой

Оля (Лёля), жена Игоря

Ульяна, 17 лет, их дочь

Слава, 20 лет, их сын (не появляется)

Валентина Николаевна, мама Оли

Анатолий Васильевич, папа Оли

Бабушка, бабушка Игоря (та же актриса, что и Валентина Николаевна)

Дедушка, дедушка Игоря (тот же актер, что и Анатолий Васильевич)

Михаил, первый друг Игоря

Савёлов, второй друг Игоря

Третий друг

Четвертый друг, бывший однокурсник Игоря

Пятый друг

Ветрова

Квартира. Оля гладит рубашку, подает её Игорю. Игорь надевает. Ольга продолжает гладить.

Игорь: Зачем вообще покупать дом? Что мы там будем делать? Только представь себе: просыпаешься среди ночи, хочешь попить и не просто идешь на кухню, а проходишь весь второй этаж, спускаешься по лестнице, потом через весь первый этаж и только тогда оказываешься на кухне. Пока дойдешь, ночь закончится.

Оля: Ты сейчас про Белый дом, да?

Игорь: Да. Нет. Я просто про дом.

Пауза. Оля во время всего разговора тщательно гладит рубашки и вывешивает их на плечики.

Игорь: Или заболела у меня голова. Что, я должен через этаж орать: «Лёля, принеси мне лекарство?»

Оля: Неужели самому идти придется? А это заманчиво.

Игорь: Или вот еще. Опаздываешь ты на работу. Ну, проспала, например. Бегом одеваешься, слетаешь и, уже обувшись, обнаруживаешь, что ключи от машины забыла наверху. В спальне.

Оля: А мы сделаем такой специальный крючок в коридоре, ты туда и будешь вешать свои ключи. А я — свои.

Игорь: Пусть не ключи — сумку.

Оля: Ладно. Как хочешь.

Игорь: Что значит «как хочешь»? То есть ты меня пытаешься выставить эдаким сатрапом, который не дает купить дом?

Оля: Я тебя никем не выставляю, я имею в виду именно то, что говорю. Как хочешь. Хочешь — купим, не хочешь — не купим. Аргументы я и сама могу придумывать, сколько влезет. В огромном количестве. Что за, что против.

Игорь: Я никогда не поверю, что тебе все равно.

Оля: Мне не все равно. Мне не принципиально.

Игорь: А что это за принципы такие, а?

Оля: Та-а-ак. Скажи мне, что ты хочешь услышать, и я это скажу. Я на твоей стороне по определению. Прекрати цепляться к каждому моему слову. Будь добр. Это утомляет. У меня начинает складываться впечатление, что я какой-то риэлтор, который тебя уговаривает купить дом, а ты не хочешь. Ты на мне решил отрабатывать свои сомнения?

Игорь: Просто я про этот дом все время думаю. Даже когда думаю про что-то совсем другое, все равно думаю про этот дом. Зациклился уже.

Оля: Раз думаешь, значит надо соглашаться.

Игорь: Вот в этом я как раз не уверен. Я просто думаю. Я ни в чем не уверен.

Оля: В чём ты не уверен?

Игорь: В положительном ответе. Впрочем, в отрицательном тоже.

Оля: Что я тебе могу сказать. Перед нами очередная проблема выбора. Впервой, что ли?

Игорь: Думаешь, я сам не заметил?

Оля: Хорошо. Давай разберемся. Представь себе, как ты заходишь в дом. Не в какой-то дом, а твой собственный дом. Открываешь дверь — свою дверь.

Игорь: Неплохо. Продолжай.

Оля: В прихожей висит наше зеркало. Ты всегда стонал, что для нашего коридора бабушкино зеркало слишком большое, а там, в прихожей нашего дома, оно как раз. И можно сделать так, чтобы это зеркало не выглядело, как антикварная реликвия, а чтобы все было в одном стиле. И в этом зеркале отражается лестница на второй этаж.

Игорь: Лестница… (Мечтательно, но потом продолжает в прежних интонациях.) Лестница! Вот! Как я буду по этой лестнице таскаться, когда состарюсь?

Оля: Ты завтра планируешь состариться? Или на выходные? Тебе не угодить. Всё, проехали.

Игорь: Не обижайся. Ладно, бог с ней, со старостью. Чего это я про старость?

Оля: Именно! К тому же, дорогой ты мой, многолетний опыт совместной жизни подсказывает мне, что ты превратишься в мерзкого, ворчащего старикашку. И если не будет лестницы, ты будешь вечно недоволен чем-нибудь еще. Уж лучше лестницей, чем мной.

Игорь: Ты мне уже двадцать лет назад предсказывала облысение и ожирение. Так что не надо тут. Я что, бываю такой уж вредный?